Сталин и Чокан

Во времена правления вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина научное наследие, идеи великого казахского географа, историка и этнолога Чокана Чингисовича Валиханова (1835-1865) обычно подвергались критике. Поэтому неудивительно, что первое издание его избранных сочинений, выпущенных Императорским Русским географическим обществом в 1904 году, и повторный выпуск его сборника, осуществлённый алма-атинским издательством “Казгослитиздат” в 1958 году, разделяет более чем полвека. Так называемая хрущёвская оттепель вернула массовому читателю труды промелькнувшего метеора отечественного востоковедения. Почему же 1920-1950-е годы в СССР стали по большей части периодом забвения и осуждения этого учёного?

11 января 1937 года в правительственной газете “Казахстанская правда” была опубликована статья наркома народного просвещения Казахской ССР Темирбека Жургенева “Расчистить фронт культуры от осколков и пережитков разгромленного национализма!” В частности, он прямым текстом заявляет о ненависти знатного учёного к широким народным массам: “Не лишне напомнить, что “основоположник” “идеи” “бесперспективности” казахского народа Чокан Валиханов неоднократно выполнял роль царского шпиона в Западном Китае“. Если такое безапелляционное мнение по отношению к давно умершему деятелю ещё может вызвать возражения, то смелое обвинение в адрес людоеда Шаи Ицковича Голощёкина, который на момент той публикации занимал высокий пост Главного государственного арбитра СССР, делает честь казахскому наркому: “Руководство товарища Голощёкина проявляло беззаботность в отношении различных проблем культурного строительства. Его не интересовали такие, например, “детали“, как искусство, казахский литературный язык, аульная школа“. Сейчас же в, казалось бы, суверенном Казахстане практически невозможно прочитать на страницах “Казахстанской правды” критические высказывания насчёт высокопоставленных российских чиновников, по вине которых погибли миллионы мирных чеченцев, молдован, грузин, украинцев, сирийцев, казахов и так далее.

Статья Темирбека Караевича столь характерна для грозной эпохи политических репрессий Ягоды-Ежова, что следует привести эту публикацию здесь полностью несмотря на то, что данное выступление наркома относится к тематике нашего сегодняшнего сообщения лишь отчасти. Таким образом, мы лучше поймём, в каком контексте этот руководитель высказал своё резко отрицательное мнение насчёт жизни и творчества Чокана Чингисовича.

А 27 сентября 1937 года в той же газете группа студентов исторического отделения Казахского института марксизма-ленинизма — Мусатай Ахинжанов, С. Абишев, К. Абдурахманов, И. Сариев, Э. Булакбаев и М. Мухамеджанов — опубликовала статью “Японский шпион в роли историка“, направленную в основном против заместителя председателя Казахского отделения СССР, военного врача и востоковеда-историка Санжара Асфендиярова. Учащаяся молодёжь заклеймила позором своих именитых предшественников — знаменитых казахских просветителей: “Асфендиаров поднимал на щит миссионера Алтынсарина и царского палача Валейханова“. И это неудивительно. Ведь в 1930-е годы Ч.Ч. Валиханова иной раз называли “христианствующим” на страницах казахстанской прессы. Естественно, что симпатии правнука Аблай хана к православию вызывали гнев у воинствующих безбожников.

Впрочем, прославленный этнолог пострадал и от цензуры пост-сталинской эпохи. В новейших изданиях его “Очерков Джунгарии” отсутствует характерное, я бы даже сказал — пикантное предложение. Между сравнительно благопристойными сентенциями: “Мужчины у них не имеют обыкновения менять белье и носят его до тех пор, пока оно не разорвется” и “Траур киргизский заключается в том, что целый год жена не моет лица, не чешет волос, не снимает и не переменяет платья, хотя бы оно было совершенно негодно к употреблению” современные чокановеды вымарали противоречивое высказывание широкообразованного чингизида насчёт плачевного состояния санитарии и гигиены у кыргызов середины XIX столетия: “Уничтожение вшей доставляет им развлечение в свободное время, и они без этого не знали бы куда деваться; дамы особенно уважают это занятие и считают его высочайшим наслаждением“. Возможно, что потомки этих неряшливых кыргызов в бессильной злобе перед язвительным выпадом Чокана выдумали смехотворную кличку “маңқа қазақ” — “сопливый казах” для своих северных благодетелей.

Likes(0)Dislikes(0)