Вспоминая “Азиопу”

Общественный фонд азиатско-европейских исследований (ASIOPA), размещавший свои материалы на сайте asiopa.org.ru, наделал много шума в начале 2000-х годов. Те скандальные статьи уже недоступны для широкого читателя, поэтому я посчитал своим долгом разместить здесь некоторые публикации, выпущенные «Азиопой» летом 2001 года. Но вначале позвольте сделать некоторые ремарки.

Начало нового тысячелетия было относительно демократичным периодом в истории Казахстана. Пользователи Казнета свободно получали альтернативную информацию из сайтов, вроде антироссийского «Кавказ-центра». Сейчас же Москва запретила казахским юзерам прямой доступ к независимым от Мордора источникам новостей. Приходится пользоваться обходными путями, такими как прокси-серверы и виртуальные частные сети. Еженедельник «Караван» публиковал критические материалы о президенте России. В настоящее же время ведущим СМИ Казахстана, наподобие телеканала КТК и газеты «Время», запрещено выступать против кремлевского диктатора. Тогда у широкой аудитории был выбор: хочешь — читай официозную прессу, смотри государственные телеканалы. Не нравится, можешь получать информацию от достаточно вольнодумных газет и каналов, финансируемых крепкими олигархами, вроде Рахата Алиева и Мухтара Аблязова.

Страна реально надеялась на перемены к лучшему. Казалось, вот-вот будут введены выборы губернаторов и мэров, судей и участковых. Народ хотя бы частично начнёт влиять на политику властей. На фоне подобных многообещающих перспектив и появился боевитый сайт «Азиопа». Добрый доктор Рахат Алиев предпринял, таким образом, попытку оздоровить информационное пространство страны, наполнить реальным содержанием абстрактное понятие «свободы слова». Даже увлекающийся веществами толстячок-манкурт Данияр Ашимбаев невольно служил на благо Казахстана в качестве редактора «Азиопы». Чуть ранее, в конце девяностых годов в России циркулировал фальшивый список Примакова, в котором были перечислены представители политической и бизнес «элиты» РФ, якобы подлежащие аресту. Но премьер-министр Евгений Примаков лишь изображал бурную деятельность по борьбе со взяточничеством и беззаконием. На самом деле, он всегда был частью системы, обманывая народ своей патриотической риторикой. А вот добрый доктор Рахат Алиев реально пытался бороться с системой, хотя и у него самого было рыльце в пушку. Однако он, подобно бойцу штрафного батальона, искупил словом и делом свои былые прегрешения.

В 2001 году «Азиопа» обнародовала нелицеприятные факты о чиновничье-спекулянтской верхушке Казахстана. В 2007 же году Агентство независимых расследований сделало беспрецедентный в мировой истории слив: достоянием общественности стали перехваченные телефонные разговоры главарей казахского террористического режима. Да, это вам не беззубая демагогия примаковых, зюгановых, туякбаев и прочих провокаторов, прикормленных властями! Недаром практически вся воровская «элита» выступила в 2007 году с официальным заявлением против оздоровительных процедур доктора Алиева — рейдера, вставшего на путь исправления. Но группировка спекулянтов в итоге жутко просчиталась. Все эти субханбердины и абиловы, заправлявшие большими деньгами в девяностых годах и начале двадцать первого века, задвинуты в тень. На авансцену вышел уйгурский торгаш Карим Масимов, челночивший в то время, когда абиловы и субханбердины вершили судьбы Ресурстана. Так вам и надо! Пока вы дрались за гипотетические портфели в будущем правительстве, купец-сарт с мандатом из Лубянки пробился к кормушке. Какая разница, кто будет президентом или премьер-министром в условиях парламентской республики? Вместо того, чтобы объединиться, забыть былые распри и помочь Р. Алиеву публиковать острые статьи в «Нью-Йорк Таймс», давать жёсткие интервью Си-Эн-Эн, получить убежище в США и прочее, вы тратили народные деньги на блядей и вёдра с болтами.

Что такое КНБ и с чем его едят

Мудрец и Палач в одном флаконе

Деяниям Первого Президента Республики Казахстан посвящается

На безрыбье и рак рыба. (русская народная пословица)

В июле этого года Комитету национальной безопасности Республики Казахстан (КНБ РК) исполняется девять лет. Деятельность КНБ за последние годы прекрасно иллюстрирует тезис о том, что сиюминутная субъективная целесообразность постоянно превалировала над этическими и правовыми нормами, не говоря уже о долгосрочной разумной стратегии развития страны. Возможно, ситуацию удастся изменить новому руководству ведущей спецслужбы Республики Казахстан. Вся история спецслужб республики за период обретения независимости, как впрочем и история всех остальных спецслужб новых независимых государств доказывает, что их история начинается в ВЧК и Железного Феликса.

ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ-КНБ Казахстана всегда имела славные “боевые” традиции. Их историю можно разделить на несколько этапов: вначале, в 20-40-х гг. чекисты рьяно боролись с контрреволюцией, врагами народа, кулаками, алашординцами, погаными интеллигентами, а также сами сгорали в огне репрессий (Реденс и Ко). В 40-50-х Казахстан стал местом ссылки для проштрафившихся союзных генералов (Лунев, Огольцов, Фитин), неугодных центру, но слишком своих для “оптимизации” на месте. Генералы тихо и зло пили в своих кабинетах, практически не вылезая в свет и замечая окружающих. Наверное, это был самые идеальные руководители местных чекистов.

С 50-х годов КГБ стал ведущим инструментом проведения линии партии и лично товарищей Никиты Сергеевича, Леонида Ильича, Юрия Владимировича и Михаила Сергеевича. Вот с этого этапа и начинается история КГБ-КНБ Казахстана. Оперативное информирование центра, стравливание местных бонз между собой, подавление вольнодумия — эти методы работы преобладают и сейчас. Благодаря дружбе Димаша Ахмедовича и Леонида Ильича стало возможным назначением на должности руководителей республиканского КГБ своих или ставших своими: Аубакир Арстанбеков, Георгий Евдокименко, Василий Шевченко, Закаш Камалиденов, одобренные или выдвинутые членом Политбюро ЦК КПСС Кунаевым, не делали ничего, что опечалило бы отца казахского народа. Естественно, приход Виктора Мирошника в январе 1986 года стал знаковым событием для всей местной элиты: Москва будет убирать Кунаева, что и произошло в декабре, точнее Декабре того же 1986 года. КГБ принял самое активное участие в организации, а затем в подавлении декабрьского бунта. Конечно, националистически настроенных студентов-казахов, дебоширивших несколько дней в центре столицы, можно признать и национальными героями, но тогда гебешная провокация позволила в течении полугода спокойно вытравить избалованных и надменных кунаевых, аскаровых, нарибаевых, джолдасбековых и их присных из руководства.

Наступление в Казахстане “нового этапа перестройки” летом 1989 года с приходом к рулю Нурсултана Назарбаева потребовало и прихода новых руководителей КГБ. Председателем стал Николай Вдовин, родившийся в Северо-Казахстанской области, работавший с Назарбаевым в Караганде и незамеченный в постдекабрьских арестах. Вдовин ухитрился даже удержаться от участия в августовском путче, предпочтя столичным ГКЧП и КГБ “политика международного масштаба” Назарбаева. Это не спасло его от отставки осенью 1991 года — стремительно обретавшие “суверенитет“, “независимость” и “рост национального самосознания” казахи хотели видеть во главе КГБ своего: Вдовин уехал в Москву на какую-то мелкую должность в разваливаемом Бакатиным КГБ СССР, а республиканский комитет возглавил Булат Баекенов. Считать Баекенова основателем республиканской спецслужбы и одним из соотцов казахской демократии вряд ли стоит: жена — русская, сам истово служил в органах, в том числе и в центральном аппарате в Москве и даже, по слухам, в резидентуре ПГУ на Ближнем Востоке. Зато тоже карагандинец, а Нурсултан Абишевич карагандинцев очень и очень жаловал. Присвоив себе право раздавать воинские звания — как никак президент независимого государства — Назарбаев в марте 1992 года подкинул Баекенову вторую звездочку на погоны, а в июле того же года переименовал (именно переименовал, а не преобразовал) КГБ в КНБ, подчинив непосредственно себе (13 июля и стало Днем рождения органов национальной безопасности). Баекенов более или менее успешно руководил спецслужбой, пытаясь лавировать между национал-демократами и необходимостью сохранения старых кадров и прежних функций — он-то прекрасно знал ЧТО нужно Назарбаеву. В декабре 1993 года в рамках массовой реорганизации органов государственной власти Назарбаев перебросил Баекенова на Совет безопасности, пытаясь как скоординировать стремительно разрастающиеся силовые ведомства (Алма-Ата ухитрилась даже учредить Военно-Морские Силы). Новым председателем стал генерал Сат Токпакбаев, опытный оперативник, до этого руководивший Управлением КГБ-КНБ по Алма-Ате и Алма-Атинской области. К достоинствам Токпакбаева можно отнести то, что он является земляком президента, учился с ним в одной школе и поддерживал с ним тесные связи в течение всего периода своей службы, даже в период опалы Назарбаева в 1985-87 годах, информируя его о всех анонимках и отношении руководства КГБ к тогдашнему председателю Совмина. Токпакбаев руководил КНБ чуть менее двух лет — с декабря 1993 года по ноябрь 1995 года. Затем президент перевел его начальником Службы своей охраны. Служба охраны Президента Республики Казахстан (СОП РК) была создана в конце 1991 года на базе Алма-Атинского филиала спецподразделения “Альфа” КГБ СССР. Ее первым руководителем стал генерал Карпухин, после августовского путча снятый с поста командира головной “Альфы“. В 1995 году Назарбаев, наглядевшись на всемогущую Службу охраны президента России Ельцина, возглавляемую Александром Васильевичем Коржаковым, и держащую в постоянном страхе российскую верхушку попытался создать аналогичную преторианскую гвардию и у себя. На руководство был брошен Сат Токпакбаев. Затем СОП РК руководили Булат Баекенов (с марта 1997 года по май 2001 года) и Альнур Мусаев (с мая 2001 года). В 1997 году на несколько лет СОП получила руководство службой правительственной связи (СПС образована в августе 1992 года на базе 8 отдельной бригады ФАПСИ РФ), руководитель которой, генерал Сабет Жакипбеков стал заместителем руководителя Службы охраны президента. Из высших офицеров СОП также известны Амангельды (Аман) Шабдарбаев (1992-95 гг. — начальник отдела и первый зам. Начальника СОП, в 1995-97 — зам. Председателя Государственного следственного комитета и командир спецподзразделения “Арыстан” КНБ РК, с 1997 года — начальник личной охраны президента), Мурат Шабанбаев (в 1996-2001 гг. — первый зам. начальника СОП, директор департамента в центральном аппарате КНБ и начальник Департамента КНБ по Джамбулской области), Владимир Кирданов (в 1992-96 гг. — начальник охраны семьи президента, в 1996-98 гг. — начальник Алма-Атинской и зам. начальника республиканской таможни).

В ноябре 1995 года председателем КНБ стал Дженисбек Джуманбеков, ранее работавший начальником Управления КГБ-КНБ по Джамбулской области и первым заместителем председателя КНБ РК. Правление Джуманбекова стало поворотным этапом в развитии органов национальной безопасности: началась тотальная казахизация органов, протекавшая в особо извращенной форме: на все сколько-нибудь значимые посты стали назначаться джамбульцы: можно назвать Нуржана Мырзалиева, ставшего заместителем председателя и до этого ни дня в органах не работавшего, Нартая Дутбаева — начальника главного управления перспективного развития, Шаймурата Отарбаева — начальника главного управления кадров, племянника председателя Серика Булатова — начальника управления-секретариата председателя. Все начальники управлений и отделом в центральном аппарате назначались исключительно из уроженцев Джамбулской области. В руководстве органов не осталось практически ни одно славянина, для проформы, в принципе, держали Юрия Серебрякова (зам. председателя КНБ в 1994-97 годах) и Анатолия Дружинина (зам. председателя КНБ в 1998-99 гг.); с кончиной последнего в ноябре 1999 года закончилось представительство русских на сколько-нибудь значимых постах. Стоит напомнить, что именно русские и украинские офицеры органов были наиболее образованными и подготовленными специалистами (взять, к примеру, выжитого из Казахстана бывшего начальника 2-го управления КГБ Казахстана Виктора Третьякова, сразу ставшего в России начальником управления ФСБ по Челябинской области (ныне он работает первым заместителем полпреда президента в Уральском федеральном округе). Резко снизился и образовательный уровень офицеров спецслужб, развалена аналитическая работа, контрразведка, разведка, борьба с терроризмом: КНБ семимильными шагами пошёл заниматься коммерцией и “крышеванием” разного рода коммерческим фирмам. Взять того же генерала Раиса Хадеева, работавшего замом Джуманбекова, а затем осужденного за шпионаж в пользу Ирана; что прекрасно иллюстрирует нравы, развернувшиеся при “дядюшке Джо“, как прозвали Джуманбекова собственные подчиненные.

Отрицательный эффект оказало и создание Государственного следственного комитета (ГСК), в который были переданы наиболее профессиональные офицеры-оперативники и следователи КНБ и МВД. Во главе ГСК оказался ярый чимкентец Жармахан Туякбаев, известный раскруткой всякого рода громких дел (“дело Уркумбаева“, “дело Шумова“) и их бесславным развалом. Создание подобного монстра и раньше витало в мыслях высшего руководства республики, но сначала этому препятствовал Булат Баекенов, заявивший на закрытом заседании Совета безопасности, что “водопровод с канализацией не объединяют“, затем — Каирбек Сулейменов, занимавший аналогичную позицию со стороны МВД.

В 1995-96 гг. во главе основных казахских силовых ведомств собралась уникальная во своей некомпетентности и самодурству компания: джамбулец Джуманбеков — председатель КНБ, чимкентец Туякбаев во главе ГСК, министр обороны Алибек Касымов, “выросший” за три года из подполковника в генерал-полковники. Во главе МВД остался “профессионал” Каирбек Сулейменов — милицийско-партийный бонза, которого даже свои иначе как “манкуртом” не называют. Секретарем Совета безопасности стал аграрий по специальности, экс-аким (глава администрации) Кустанайской области Балташ Турсумбаев, человек обладающий уникальным даже по казахским меркам самомнением.

Помощником президента по силовым структурам стал Альнур Мусаев, 42-летний полковник КНБ, уроженец той же Джамбулской области, выдвинутый Баекеновым на пост начальника ГУБОПиК (Главное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией) МВД РК. Мусаев, не имевший абсолютно никакого опыта руководящей работы и слишком молодой по меркам тех, чью деятельность ему предстояло координировать, быстро “сгорел” и в сентябре 1996 года вернулся под крыло Баекенова — в Службу охраны президента.

В это же время президент поручил своему зятю Рахату Алиеву развернуть деятельность налоговой полиции как своеобразного противовеса КНБ, МВД и ГСК. Алиев, надо признать, с этой задачей справился, переманив в свои структуры наиболее молодых перспективных сотрудников упомянутых ведомств.

В конце 1996 года координация деятельности спецслужб была возложена на нового секретаря Совета безопасности милицейского генерала Бексултана Сарсекова, опять же своего земляка и выдвиженца Каирбека Сулейменова. Вообще президентская “привычка” назначить на все посты представителей Старшего жуза (Алма-Атинская, Южно-Казахстанская и Джамбулская области), а также карагандинцев (соратников по Темиртау и Сариных родственников) полностью распространилась и на Комитет национальной безопасности. Апофеозом стал массовый поход членов коллегии КНБ во главе с дядюшкой Джо в ресторан “Дубок” на просмотр сеанса стриптиза, вылившийся в пьяную оргию, к счастью попавший на страницы газет, что привело к громкому скандалу, несколько запятнавшему “моральный облик” джамбулского трайбалиста.

В весне 1997 года эффективная работа Джуманбекова по развалу КНБ наконец была оценена и Назарбаевым, который отправил в отставку сначала лично председателя, а затем и всех его заместителей (Сихимбаева, Мырзалиева, Серебрякова). Новым председателем, от безысходности, назначили все того же Альнура Мусаева, неплохо показавшего себя в СОПе, где занимался “организацией” правительственной связи и постоянно обеспечивал президента распечатками телефонных разговоров высших должностных лиц страны. Поскольку ни у кого не было иллюзий по поводу организаторских способностей новоиспеченного генерала, основной задачей Мусаева стала борьба с главным внутренним врагом — премьером Кажегельдиным. Мусаев сразу же “опустил” премьер-министра, фактически назвав его филёром, изгнанным из КГБ “за коммерческую деятельность, несовместимую с функциями офицера“. Затем начался массовый слив компромата (в частности, председатель КНБ заявил в парламенте, что Кажегельдин имеет крупные капиталы в западных банках и недвижимость за границей. По словам Мусаева, о возбуждении уголовного дела речь пока не идёт, однако ведутся следственные действия для проверки законности формирования подобных средств и источников доходов), который в итоге и вынудил Акежана Магжановича покинуть страну.

Кампанию дискредитации Кажегельдина на информационном пространстве Казахстана возглавили государственная телерадиокомпания “Хабар” (руководитель — Дарига Назарбаева, дочь президента Н. Назарбаева и жена Р. Алиева), финансируемая группой Алиева газета “Новое поколение“, теле- и радиокомпании, принадлежащие Р. Алиеву. В дальнейшем к ней присоединились профинансированные из тех же источников газеты “Біз-Мы“, “Доживём до понедельника“. В этом же направлении работали специально созданные Интернет-сайты “Коготь барса“, “Сливки Евразии” и др. Одновременно при активном участии КНБ была проведена “зачистка” информационного пространства от влиятельных медиа-структур, потенциально могущих поддержать Кажегельдина на президентских выборах. В июне 1998 года из медиа-бизнеса Казахстана был вытеснен владелец холдинга “Караван” Б. Гиллер. Политику одноимённых газеты и радио, а так же телеканала КТК стало определять “умеренное” крыло семьи президента Назарбаева (Т. Кулибаев), под контроль которых они перешли. 23 июня 1998 года КНБ Казахстана организовало силовую операцию против оппозиционной газеты на казахском языке “Dat” (“Слово“). Было арестовано имущество редакции, служебные материалы, изъяты личные вещи сотрудников. 3 ноября был арестован тираж газеты с образцом подписного листа для сбора подписей в поддержку Кажегельдина. В дальнейшем газета была приговорена судом к крупному штрафу и закрыта. В августе 1998 года по распоряжению КНБ Казахстана развернулась кампания давление на региональные оппозиционные издания на русском языке — газеты “Провинция” (Актюбинск), “Центр” (Астана), “Сорока” (Караганда), “Регион-Юг” (Тараз), “Проспект” (Павлодар), “Ярмарка” (Алма-Ата). Журналистов запугивали, на редакторов заводили уголовные дела, обвиняя их в экономической контрабанде, в оскорблении чести и достоинства президента РК, в помещении редакций отключали электроэнергию, перерезали телефонный кабель. Зафиксированы факты избиения и запугивания граждан — распространителей оппозиционных газет. Типография “Дауыс” по указанию КНБ отказалась распространять газету “Ярмарка” через киоски. С начала сентября 1998 года КНБ Казахстана ведёт целенаправленную работу по закрытию оппозиционной газеты “ХХI век“. Её отказались печатать типографии Алма-Аты, отказались распространять службы доставки. В ночь на 26 сентября в помещение редакции была брошена бутылка с зажигательной смесью. Под давлением КНБ электронные СМИ Казахстана проигнорировали данное происшествие. 28 сентября 1998 года управление юстиции Алма-Аты приняло решение о закрытии газеты. В ноябре 1999 года отпечатанный тираж газеты по указанию КНБ был уничтожен в типографии, руководство типографии немотивированно расторгло договор с редакцией. В сентябре 1998 года власти Казахстана арестовали и уничтожили тираж книги Кажегельдина “Казахстан: Право выбора” на казахском языке. Большая часть русского тиража все же была распродана. Налоговая полиция и КНБ Казахстана совершили операцию против частных предприятий в Алма-Ате, которые занимались распространением книги — фирм “Легион” и “Мир прессы“. Были изъяты все документы и компьютерная информация. С сотрудниками фирм проведены профилактические беседы, в ходе которых их предупредили об ответственности за деятельность, угрожающую национальной безопасности государства. Акции силового устрашения В конце августа 1998 года КНБ Казахстана была предпринята силовая акция против пресс-секретаря Кажегельдина Амиржана Косанова . Ему нанесли тяжёлые травмы вооруженные люди в масках. Итоги расследования этого разбойного нападения не дали результатов, поскольку следственные органы МВД были заблокированы неформальным распоряжением из Комитета национальной безопасности: дело должно быть закрыто. Аналогичному нападению подверглась в октябре 1998 года сотрудник агентства “СР” Елена Никитенко. Агентство было закрыто, пострадавшая выехала за пределы Казахстана. В результате этого московские PR-агентства “Никколо М” (И. Минтусов), Центр политических технологий (И. Бунин) и “Имидж-Контакт” (А. Ситников) прекратили свою активность в пользу Кажегельдина на территории Казахстана, сосредоточившись на деятельности в российских СМИ и властных структурах. 18 сентября 1998 года по указанию КНБ в Астане был задержан помощник Кажегельдина Михаил Василенко. Без каких-либо оснований его трое суток продержали в изоляторе. При этом ему отказали в праве позвонить и предупредить близких. 23 декабря 1998 года в Алма-Ате был избит помощник первого секретаря посольства США Рысбек Касымболинов. До этого Касымболинов поддерживал контакты с оппозицией, участвовал в написании отчета по правам человека в РК. Первый секретарь посольства США Адам Стерлинг расценил происшедшее как “предупреждение“. Людей, нанесших Касымболинову тяжкие телесные повреждения, не нашли. Официальная казахстанская печать отказалась публиковать информацию по этому поводу. Эффективность проведения подобной политики Мусаевым привела к резкому ухудшению имиджа Казахстана в глазах мирового сообщества. Поскольку уже велась подготовка к досрочным президентским выборам, Назарбаев принимает решение поставить во главе КНБ опытного политика, способного сгладить негативный политический эффект вокруг деятельности комитета. Им стал Нуртай Абыкаев, многолетний помощник и соратник президента, шапраштинец по происхождению и серый кардинал по призванию. Абыкаев последовал примеру Мусаева и полностью разогнал предыдущую команду (Абсаметов, Ашикбаев, Тилебалдинов). Мусаев в знак признания его заслуг остался первым заместителем; также сохранил свой пост Мараткали Нукенов, генерал милиции, назначенный в ноябре 1997 года заместителем председателя с подачи самого Абыкаева, в то время первого помощника президента. Абыкаев провел эффективную реорганизацию КНБ: он добился возвращения в структуру комитета Пограничных войск и службы внешней разведки “Барлау“.

Пограничные войска, всегда входившие в структуры КГБ СССР были созданы в Казахстане в августе 1992 года; командующий пограничными войсками РК по должности являлся заместителем председателя КНБ. Первый командующий генерал Евгений Неверовский уже через месяц стал жертвой казахизации государственного аппарата, его сменил Булат Закиев, командовавший ПВ с октября 1992 года по март 1997 года. При нём весной 1997 года ПВ стали самостоятельным ведомством, а при его преемнике Токтасыне Бузубаеве (апрель 1997 г. — июль 1999 года) пограничники перекочевали в подчинение Министерства обороны. В результате, они попали под действие Шанхайских соглашений об ограничении военных континентов на границах стран Шанхайской пятерки, и казахстано-китайская граница осталась практически открытой. Служба “Барлау” была создана в ноябре 1997 года на базе департамента разведки КНБ, ее руководителем и членом Совета безопасности стал генерал-майор Женис Рыспаев, в прошлом особист, а на тот момент начальник ГРУ Министерства обороны. Возвращение разведчиков (сентябрь 1998 г.) и пограничников (июль 1999 г.), а также создание Академии КНБ (июнь 1999 г.) благодаря деятельности первого гражданского руководителя спецслужбы, безусловно, значительно усилило возможности и эффективность КНБ. Абыкаев также аккуратно, с присущим ему умением, избегал втягивания КНБ в политику, что в итоге стоило ему отставки. В августе 1999 года Абыкаев слетел с должности благодаря скандалу о продаже истребителей МИГ-21 в Северную Корею, получившего широкий международный резонанс.

Председателем вновь стал цепной пес назарбаевского режима Альнур Мусаев. Его первым заместителем был назначен Косбасар Нурбеков, а начальником Департамента КНБ по Алма-Ате и Алма-атинской области – Рахат Алиев, занимавший пост первого вице-министра Министерства государственных доходов и председателя Комитета налоговой полиции (КНП).

“Над страной нависла мрачная тень Рахата Алиева“. Генерал КНБ, зять Назарбаева и личный враг Кажегельдина стал идеальным спарринг-партнером для оппозиции. Появился, наконец, враг всего сущего, угроза демократии, причём не бесконечно далекий Назарбаев, а большой местный босс, единственная фигура такого плана, оказавшаяся в Алма-Ате. Банные скандалы, наезды на журналистов и функционеров РНПК, цементирование дверей и раскраска подъездов — безымянное зло обрело имя. “Если в кране нет воды, значит выпил… Рахат Алиев“. Нельзя не сказать, что генерал от медицины этой репутации не соответствует. Сложилась абсолютно идиотская и трагичная ситуация: все беды и болезни общества (тотальная коррупция, коммерционализация, утечка мозгов, трайбализм, нищета, пьянство) бурно развивались и в органах национальной безопасности, особенно в Алма-Атинском департаменте — ключевом подразделении КНБ. Под грозным названием оказалась та же гниющая сущность. И единственным человеком, которого власть смогла мобилизовать на борьбу с этим стал зять Назарбаева! В воздухе запахло духом Дзержинского, Берии и Гиммлера, чьим духовным последователем оказался Алиев. КНБ было разбужено, построено в шеренги и брошено на выполнение политических установок нового шефа. Алиев, обладающий немыслимой для других политико-родственной крышей, исключительно этой крышей из последний сил удерживается от проведения массовых арестов (из достоверных источников известно, что Алиев запрашивал разрешения на арест Заманбека Нуркадилова, Якова Зайца и Мухтара Аблязова). Начались аресты наркокурьеров, сотрудников акиматов, прокуратуры и полиции. Всё это стало частью массированной PR-кампании Алиева, который вместе с женой — Даригой Назарбаевой — контролирует основные СМИ Казахстана: телеканалы “Хабар” и “КТК“, газеты “Караван” и “Новое поколение“, не говоря уже о менее значимых.

Заядлый футболист, он в сентябре 2000 года добился смещения Куралбека Ордабаева и стал президентом Футбольного союза Республики Казахстан, что также было эффективно подано в центральной печати: “Алиев — покровитель футбола“, “Алиев — надежда отечественного спорта” и т.д. К чести последнего, надо сказать, что значительно вырос и интеллектуальный потенциал Алма-Атинского КНБ; Рахат Алиев, имевший ученую степень доктора наук, большой опыт работы в бизнес-структурах (“Сахарный центр“) и фактически создавший с нуля налоговую (финансовую) полицию привык иметь дело с образованной, “продвинутой” молодёжью из числа предпринимателей, технократов и пиарщиков. Эти же кадры были мобилизованы и в КНБ. А вот это уже становится серьезной угрозой. Люди привыкли работать с тупым и продажным аппаратом, и новое лицо КНБ стало для них неприятным открытием. Чекисты-интеллектуалы — зрелище не для слабонервных.

События последних лет (Афганистан, Баткент) показали всю неэффективность лелеемых властью органов национальной безопасности. Полное отсутствие разведывательной, аналитической, экспертной деятельности со стороны КНБ стало уже притчей во языцех. Власть, помимо искоренения инакомыслия стала нуждаться и в тщательном и полном информационно-аналитическом обеспечении. КНБ никак не проявило себя и в ходе массовой приватизации “по индивидуальным проектам“. Поднимать теперь вопрос о какой-то экономической безопасности, когда вся промышленность принадлежит неизвестно кому, а государственные естественные монополии (национальные компании) оказались в руках несменяемых и исключительно ловких племянников, сыновей и внуков той же власти, сейчас просто бессмысленно.

Требовалась полная смена декораций — сущности, функций и задач — Комитета национальной безопасности. Новым председателем в мае 2001 года стало доктор социологических наук, создатель и бессменный руководитель Центра анализа и стратегических исследований, в последнее время секретарь Совета безопасности Марат Тажин — фактически единственный аналитик подобного уровня в Казахстане. Тажин в свое время создал сильную аналитическую службу в администрации президента, под его руководством были разработаны основные стратегические концепции развития Республики Казахстана, в том числе, национальной безопасности, внешней политики и развития вооружённых сил.

Тажин помимо своих высокоинтеллектуальных качеств имеет в своём послужном списке и неплохой опыт длительного сотрудничества с бесславно ушедшими в историю органами КГБ СССР. Надо отдать должное чекистам советского периода, умевшим подбирать молодых талантливых и перспективных товарищей в свои ряды, которые в последующем занимали высокие государственные посты и определяли политику страны, причем не только в интересах партии (скорее, в духе столь любимой в народе Конторы). Вероятно, что, встав теперь у руля, Марат Мухамбетказиевич будет полноценно использовать свой практический опыт, что в сочетании с его аналитическими изысками приведет к бурному росту числа граждан, непременно страждущих в силу своих морально-этических и патриотических побуждений оказать содействие бойцам невидимого фронта в решении их нелегких подспудных задач. Борьба с терроризмом, наркобизнесом и коррупцией, к сожалению, это только видимая часть айсберга, а ведь есть ещё и внутренний враг, который не дремлет…

Нельзя, правда, не отметить некоторое своеобразие в работе этих самых аналитических структур и полная неисполнимость этих концепций. Тажин, закрепляя за собой титул основного разработчика всего, связанного со словом “стратегия“, выжил из администрации, Совбеза и КИСИ (Казахстанский институт стратегических исследований) всех мало-мальски способных ученых и экспертов. А его основного фаворита — директора КИСИ Маулена Ашимбаева, ныне прочимого в зампреды КНБ, знающие люди обходят за несколько кварталов, во избежании закупорки сосудов головного мозга. В активе Маулена, в отличие от его благодетеля –покровителя, нет опыта сотрудничества с союзной Конторой. Однако и он не остался в стороне от процессов. Ещё в годы учёбы министерского сынка, нелюбимого сверстниками, приметили свои национальные гебистские кадры, оказав за малюсенькие услуги так необходимую ему моральную поддержку. Аналогичную публику Маулен Ашимбаев собрал и в своем институте, прозванном в народе Конторой Интеллигентных Стукачей и Идиотов — КИСИ. Как бы то ни было, дорогу в своё новое возможное место работы Маулен, да и весь ученый совет КИСИ, знает не понаслышке.

Единственная надежда на то, что Тажин сможет собрать аналитиков в КНБ, усилив тем самым его экспертную службу. Автоматически встает вопрос и об активизации службы “Барлау“: и сами доморощенные разведчики и их клиент — государство — привыкли пользоваться информацией СМИ, российских, местных, западных, но никак не добывать её самим (подобная чудовищная мысль способна полностью отравить жизнь нынешнему руководству разведслужбы).

Очевидно, что Тажин постарается избавить свое новое место работы от некоторых излишеств. Как сказал руководитель администрации президента С.Калмурзаев, представляя нового председателя казахскому Сенату: “Они привыкли работать через телефон, через подглядывание. А надо предугадывать ситуацию, ход событий. Защита безопасности заключается в том, чтобы принять превентивные меры. Поэтому президент назначил на этот пост учёного-аналитика“. Он также добавил, что “ведомство работало как филиал системы, которая называлась “Советский Союз“. Маловероятно, что прожжённый аппаратчик самостоятельно пришел к выводу о ненужности этих самых “телефонов” и “подглядываний“. Эти важные функции, скорее всего перейдут в ведении СОП во главе с Альнуром Мусаевым. Пограничники вновь станут самостоятельной структурой, а экономические подразделения отойдут к Агентству финансовой полиции, которое также будет заниматься экономической безопасностью (в этом вопросе Марат Мухамбетказиевич также не выявил явного прогресса, поручив в свое время эту проблему Р.Жоламану, более известному как специалист в области написаний диссертаций для высшего чиновничества).

Первым заместителем к Тажину Назарбаев назначил Рахата Алиева. Проведенная им PR-кампания (правда, личная) вернула кээнбэшникам имидж спецслужбы и подлинных наследников Железного Феликса, а его способности по части создания эффективного репрессивного аппарата всегда были востребованы высшей государственной властью. Таким образом, в Комитете аккуратно и красиво разделили обязанности: председатель Тажин вырабатывает концептуальные задачи и проблему, предпринимает меры по информационно-аналитическому обеспечению президента и правительства, а Рахат Алиев “мочит в сортире” всякого рода коррупционеров, наркоторговцев и международных террористов

Совместная задача нового руководства — восстановить Комитет национальной безопасности как эффективную, всесильную и грозную службу, которой боялись бы так, как некогда боялись КГБ СССР.

АНАЛИТИКА

03.07.2001

Нефтяники и банкиры. Глава 3.

Происхождение Семьи, частной собственности и государства. Часть 1.

Маленькие разборки в больших частно-государственных ОПГ по-казахски.

Аналитический центр ASIOPA

Группировка нефтяных генералов

Сказать, что Нурлан Балгимбаев полностью самостоятельная фигура или, напротив, простой исполнитель нельзя. В его активе поддержка основного партнера ТЭК Казахстана — корпорации “Chevron“. В 1992-95 гг. корпорация, с 1987 года пытавшаяся создать СП по освоению ресурсов Тенгизского месторождения, произвела отбор ряда нефтяных инженеров, имевших, по её мнению, хорошие перспективы в качестве будущих лоббистов интересов “Шеврона” в Казахстане: Н.Балгимбаев, С.Дузбаев, Ж.Чердабаев и пр.

С созданием в 1993 г. СП “Тенгизшевройл” (ТШО), задача перешла в иную плоскость — требовалось обеспечить политико-административное обеспечение интересов как вновь созданного предприятия, так и корпорации в целом. Благодаря усилиям главы корпорации Р.Мацке и его возможностям прямого доступа к президенту на первую роль был выдвинут Р.Чердабаев, работавший директором ТШО (1993-94), министром нефтяной и газовой промышленности в Кабмине С.А. Терещенко (1994 г.), акимом Атырауской области (1994-99). Поскольку Чердабаев проявлял излишние политические амбиции и строптивость, то в роли главного лоббиста его заменил Н.Балгимбаев, в 1992-94 работавший в “Шевроне“, а с октября 1994 г. министром нефтегазовой промышленности.

Западники в казахстанском руководстве обычно подразделяются на две группы, практически не связанные между собой — “идеологи” (М.Тажин, Т.Жукеев, А.Кекилбаев) и “нефтяники” (Н.Балгимбаев, Р.Чердабаев, С.Крымкулов). Как показывает и прошлая история, так и нынешнее положение дел, нефтяникам отводится роль, в основном обслуживающего персонала — инженеров, технических директоров, формальных руководителей.

Н. Балгимбаев, будучи министром нефтегазовой промышленности, смог добиться определенных ограничений по вопросам приватизации отрасли в интересах своих деловых партнеров, действовавший через небезызвестного Дж.Гиффена и компанию “Меркатор“. Помимо этого, он смог заручится поддержкой президентского окружения в обмен на безусловное выполнение их требований и просьб.

После создания в марте 1997 года “Национальной нефтегазовой компании “Казахойл“, владеющей всеми без исключения государственными пакетами акций предприятий нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности, её президентом стал Н.Балгимбаев. ННК была создана, как бы, для эффективного управления отраслью в интересах государства.

Однако, в реальности, основной функцией “Казахойла” стала оптимизация финансовых потоков ТЭКа, для руководства которыми вице-президентом по финансам стал Т.Кулибаев. На пост руководителя второй национальной компании — “КазТрансОйла” (магистральные нефтепроводы) Кулибаев поставил Нурлана Каппарова. Была выстроена следующая модель: западник-нефтяник — формальный и технический руководитель, стратегию же и финансы определяют энергичные технократы из окружения Кулибаева.

Работа Балгимбаева в качестве премьер-министра страны в 1997-99 гг. лишний раз подтвердила, что не место красит человека, а человек место. Нурлан Утебович не дал ни одного повода Казахстану понять, что в этой республике есть собственное правительство. Единственным его достижением стало назначение своим преемником в “Казахойле” собственного свата — Б.Куандыкова, а затем длительная упорная подковёрная борьба с Н.Каппаровым, сменившим Куандыкова (Назарбаев дал команду отправить Каппарова в отставку только за несколько недель до отставки самого Балгимбаева — и исключительно для того, чтобы трудоустроить экс-премьера и не допустить “кажегельдинского варианта“).

Основные источники политико-экономических возможностей этой группы заключены в достаточно монолитном казахском населении Западного Казахстана (в основном занятом работой на предприятиях ТЭКа), поддержке и представлении интересов таких корпораций международного уровня как “Chevron“, “Exxon-Mobil“, “Agip“. Политического крыла группа опять-таки не имеет, но способна в любой момент выставить в свою поддержку ряд крупных политических фигур (И.Тасмагамбетов, Т.Жукеев, К.Ережепов, А.Кекилбаев), происходящих из бывшей Гурьевской области.

Для Назарбаева и его окружения единственное достоинство Балгимбаева как неформального лидера младшежузовцев-нефтяников состоит в том, что (как и они сами) по уши погряз в различных серых операциях. Зато то, что Балгимбаев является преданнейшим лоббистом “Шеврона“, имеющего в Казахстане многомиллиардные интересы, оберегает его от судьбы Павла Бородина, хотя дело “Казахгейт” (Балгимбаев-Гиффен) намного превосходит по своим масштабам (и суммам) дело “Мабетекса“.

Круговая порука и двойной стандарт — это фактически основные причины могущества казахстанских нефтяников.

2. Подгруппы:

К.Сатыпалды (Назарбаев) (“Наследный принц“). Яркий образчик того, что кадровый арсенал президента пуст — если уж в большую политику и бизнес рекрутируют столь негативных персонажей. В последний год молодой и не в меру предприимчивый племянник президента захватил ряд важных функций в “Казахойле” (в ущерб интересам Кулибаева и Балгимбаева). В его активе поддержка части элиты Старшего жуза (С.Ибрагимов, З.Турисбеков, К.Толеметов, С.Умбетов, А.Тшанов), тесные связи с криминальным миром и поддержка любящего дяди. К.Сатыпалды как самостоятельный игрок представляется фигурой, создаваемой искусственно, и в этом заключается его основная слабость — он психологически и физиологически не способен стать ни тактиком, ни стратегом. За его раскруткой фактически стоит намерение Назарбаева потеснить “старых” игроков и создать себе поле для дополнительного маневра. В политике Сатыпалды предпринимает попытку создания собственной, молодежной партии. Под его контролем также находится недавно приобретенный “Наурыз Банк Казахстан” (быв. “Казагропромбанк“), менеджмент которого возглавляют перебежчики из “ККБ” Е.Муханов и У.Ержанов.

Крупные интересы К.Сатыпалды сосредоточены в местном “шоу-бизнесе” — конном спорте, организации собачьих боев, тотализаторах и казино, что даёт в его активы крупные незарегистрированные суммы “чёрного нала“.

Доверенными лицами К.Сатыпалды являются также Р.Сагдиева и Б.Баймаханов, занимающие крупные посты, соответственно, в Народном банке и “Казахстан Темир Жолы“. Отсутствие значимых финансовых ресурсов, хотя бы каких-либо намеков на интеллектуально-этический потенциал с лихвой компенсируется обширными криминальными связями с авторитетами, как отечественными, так и зарубежными (Россия, Узбекистан), а также с коррумпированной верхушкой МВД, которые на долгосрочную перспективу видят в нём ретранслятора своих бизнес-интересов в ЦАР.

На сходняке “авторитетов” южно-казахстанских ОПС (организованных преступных сообществ), включая узбекских “товарищей“, состоявшемся 17 мая с.г. (на день рождения Сатыпалды) на скачках в Карасайском районе Алматинской области обсуждались вопросы, связанные с легализацией криминальных миллионов (благо, есть собственный банк) на предстоящей “амнистии капиталов“. На этом “толковище” была одобрена работа К.Сатыпалды с Кайратом Турлыхановым по отмыву 280 млн. долларов на строительстве Семипалатинского моста и ипподрома; данные операции были признаны крайне удачными. Также было принято решение — на период ведения переговоров с “Харрикейном” прекратить войну с Т.Кулибаевым.

Агрессивность, демонстрируемая Сатыпалды при его экспансии в политике и в экономике, объяснима его достаточно поздним приходом на уже поделенный между прочими ведущими “олигархами” рынок. Можно предположить, что подобный стиль действий, опирающийся на фамилию и мощный криминальный потенциал республиканских ОПС, позволят ему в уже в краткосрочной перспективе занять собственную значительную нишу в списках местных олигархов-авторитетов (в частности, в финансово-банковской сфере, рынке нефтепродуктов, национальном шоу-бизнесе).

Р.Сарсенов. Некогда работавший замминистра народного образования КазССР (и изрядно там проворовавшийся) владелец модного бутика “Французский дом“, Р.Сарсенов формально контролирует НК “Мангистаумунайгаз” (основное бюджетообразующее предприятие Мангистауской области), Павлодарский НПЗ, газеты “Новое поколение” и “Караван“. Его базовая компания — “Central Asia Petroleum” в свое время было создано на деньги семьи индонезийского диктатора Сухарто, после свержения которого компания формально перешла в руки Сарсенова. Тем не менее, судя по имеющейся информации Сарсенов играет функции номинального держателя: “ММГ” контролируется Семьёй в целом и отчасти местными ОПГ, газеты работают на интересы Р.Алиева, а ПНПЗ — на Кулибаева и Субханбердина.

Помимо Алиева и Кулибаева Сарсенов тесно связан с акимом-мэром Алма-Аты В.Храпуновым и его женой Лейлой Храпуновой-Бекетовой, что дало ему возможность контролировать значительную часть алматинского рынка элитарной модельной одежды с сопутствующей атрибутикой, розничного рынка нефтепродуктов, несколько частных вузов (КИЭП, АЭИ).

Как владелец основного системообразующего предприятия Сарсенов всецело контролирует акимат и бюджет Мангистауской области (аким — Л.Киинов).

Н.Каппаров. В его активе — группа компаний “Акцепт“, созданная в своё время при помощи Т.Кулибаева и занимающаяся производством и торговлей спиртоводочной продукцией и большая менеджерская команда, в период работы Каппарова президентом “КазТрансОйла” и “Казахойла” внедрённая на предприятия ТЭК. Сейчас, помимо спиртоводочного производства, в их активе находятся “Алаугаз“, “Казахгаз“, Мангышлакский атомный энергокомбинат, завод “Эталон“. Каппаров в настоящее время втягивается в атомную энергетику (он является председателем Совета директоров “КазАтомПрома“) и из-под контроля Кулибаева дрейфует под “крышу” Р.Алиева.

С.Буркитбаев. Бывший президент “Казахтелекома” и министр транспорта и коммуникаций, ныне работающий внештатным советником Назарбаева сохраняет контроль над значительной частью телекоммуникационного рынка — компаниями “Нурсат” и “Кателко“, а также частью менеджмента “Казахтелекома“. У него тесные связи рядом американских политиков и руководителей ВПК, интересы которых он исподволь лоббирует. В Казахстане его основные партнеры — Дарига Назарбаева и Нуржан Субханбердин.

У.Джандосов. Его кредо — “молодой реформатор“. Однако, в середине 90-х гг. Джандосов стал восприниматься как ставленник “Казкоммерцбанка” (что имеет под собой более чем убедительную почву). Однако макроэкономический вице-премьер перерос рамки чьего-то протеже и становится вполне самостоятельной (насколько это возможно) фигурой. Помимо экономического блока правительства Джандосов контролирует определённый пакет акций “Казкома” (и, соответственно, влияет на политику банка), в его активе поддержка ряда крупных госчиновников и топ-менеджеров (Г.Марченко, Ж.Ертлесова, Д.Куанышев, Е.Калиев, Б.Г.Мухамеджанов, А.Сайденов). Один из ведущих козырей Джандосова — его публичность, что ценят остальные игроки, предпочитающие держатся в тени, в пассиве — неизбираемость и отсутствие личного фактического контроля над финансовыми потоками (имеется в виду, несвязанных с его служебным положением).

2. Объединение и взаимодействие:

Фактическим началом созданием группы можно считать март 1997 года, когда был создан “Казахойл“. Балгимбаев ничего не смог противопоставить приходу и экспансии “Тиминых ребят“: во-первых, это было решение президента, а во-вторых, нефтяной генералитет не располагал собственными грамотными финансистами необходимой квалификации (поста зам. министра нефтегазовой промышленности по финансам в 1995-97 гг. занимал армянин О.Кинасов, креатура быв. премьер-министра Терещенко). Кулибаев, Каппаров и Субханбердин напротив имели как сильные финансовые возможности, так и грамотную команду.

Одновременно сложилось и тесное взаимодействие Кулибаева и Субханбердина, что было обусловлено их положением как ведущих финансовых олигархов республики и фактической невозможностью конкурировать между собой, учитывая социальную и психологическую идентичность.

В 1998-99 гг. группа объединёнными усилиями подчинила своему контролю как правительство, так и основные товарно-финансовые потоки в таких отраслях экономики как ТЭК, электроэнергетика, телекоммуникации, ж/д. и авиатранспорт.

К явным достоинствам группы стоит отнести высококвалифицированный персонал, как на уровне топ-менеджмента, так и на более низких ступенях. Не случайно, и правительстве, и в администрации президента всегда присутствуют кадры из финансово-нефтяной группы. Существенным недостатком, отличающим эту группу можно назвать нежелание заниматься иными делами, кроме финансовых — т.е. вся работа идет исключительно для максимизации прибыли в ущерб производственным, инвестиционным и социальным программам. Даже “нефтяники-инженеры” давно бросили выполнять обязанности, ради которых их, собственно говоря, и держат. После кончины М.Саламатова (1999 г.), уходов Р.Чердабаева (1999 г.) и У. Карабалина (2001 г.) в рядах группы не осталось людей, склонных проявлять хоть какое-то понимание государственных интересов (хотя бы и чисто теоретически).

Следующая немаловажная причина высокого уровня влияния группы прямо вытекает из первой: это расстановка собственных кадров или, в меньшей степени, точечный выбор перспективных кандидатов для осуществления одномоментных и долговременных акций позитивного для группы влияния. В министерствах, агентствах, комитетах, департаментах правительства на ключевых постах (в особенности, имеющих отношения к распределению финансов и составлению бюджета) находятся представители Кулибаева, Субханбердина или Балгимбаева.

Это — зам. руководителя администрации президента Ж.Ертлесова, вице-премьеры У.Джандосов, И.Тасмагаметов, В.Школьник, министры А.Самакова (без портфеля), З.Какимжанов (МГД), Е.Идрисов (МИД), А.Шукпутов (геология), А.Есимов (МСХ), К.Масимов (МТК), Б.Имашев (монополии), директор Пограничной службы Б.Закиев, акимы Л.Киинов, Г.Жакиянов, Б.Сапарбаев и многие другие.

Как четко показывает новейшая история основные инвестиционные и часть приватизационных программ правительства (с 1994 г. по н/в.) разрабатывалась непосредственно “квалифицированными” специалистами “Казкоммерцбанка“. И естественно, что после одобрения и утверждения этих программ правительство, их исполнение поручалось тому, кто оптимально соответствовал определенным в документах образцу, т.е. самому “Казкоммерцбанку” либо его дочкам.

Надо отдать должное и политической позиции группы — её вообще нет. Подчеркнутая аполитичность и постоянно демонстрируемый экономический либерализм в сочетании с традиционной высокой квалификацией на самом деле являются одним из сильнейших ресурсов, благодаря которым группа имеет возможность при каких-либо значительных изменения политического ландшафта Казахстана занять любую, отвечающую ее интересам позицию.

См. также приложенную схему.

3. Совокупные ресурсы группы

В настоящий момент группа обладает ключевыми позициями в финансово-банковской сфере, нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности, электроэнергетике.

Группа владеет:

“Казкоммерцбанк“, включая “Central Asian Industrial Investments N.V.“, “Kazkommerts Securities“, “Алаутрансгаз“, “Мунай-Инвест”.

Национальная нефтегазовая компания “Казахойл“, включая “Казахойл-Эмба” и Атырауский НПЗ.

Национальная компания “Транспорт нефти и газа“, включая “КазТрансОйл“, “КазТрансГаз“, Международный аэропорт “Атырау“, вертолетная компания “Евро-Азия Эйр“, “Мунай-Импэкс“, “КазТрансСвязь“, “Актобенефтесвязь“, “Казмортрансфлот“, “Intergas Central Asia“.

“KEGOC“.

“Hurricane Hydrocarbons Ltd.“, включая “Шымкентнефтеоргсинтез” и “Hurricane Кумколь Мунай“.

“Central Asia Petroleum Ltd.“, включая “Мангистаумунайгаз” и Павлодарский НПЗ.

“Казахтелеком“, включая системы сотовой связи “K`Cell“, “K`Mobile“, “Altel“.

Херсонский нефтеперерабатывающий комплекс (Украина).

“Нурсат“, “Казинформтелеком“

“Air Kazakhstan“.

Газета “Время“.

“Transoil Investment PTE Ltd.” и “Euro Asia Oil Ltd“.

“Наурыз Банк Казахстан“.

Топ-менеджерами группы являются: Т.Кулибаев, Н.Субханбердин, Н.Балгимбаев, А.Сыргабекова, Е.Фельд, Н.Жусупова, А.Алшинбаев, А.Абишев, Р.Сарсенов, С.Крымкулов, Д.Абулгазин, Е.Калиев, К.Сатыпалды, У.Ержанов, А.Сайденов, М.Сартбаев, Е.Баймуратов, Р.Бектуров, А.Карибжанов, И.Еримбетов, К.Бозумбаев, С.Буркитбаев, В.Кушнир, С.Крымов, К.Кабылдин, Ж.Марабаев, Н.Ашимов, Б.Килибаев, И.Мельцер.

3. Тактика и стратегия (оценка)

Группа, уже располагающая основными банками республики, в настоящее время ведет экспансию по двум направлениям — приобретение оставшихся акций компании “Hurricane” и приватизация Народного банка.

Вопрос с “Харрикейном” представляет собой отдельную тему: здесь столкнулись интересы Кулибаева и Ко с напором Кайрата Сатыпалды. Развязка неизбежна, т.к. в обоих лагерях в значительной доле присутствует криминальный компонент, оттого, кто и как разведет по понятиям многострадальный “Харрикейн“, будут зависеть объемы поступлений в общак от нефтяного пирога.

Сложнее ситуация с Народным банком: несмотря на очевидный контроль группы в целом, вопрос окончательной приватизации вызывает среди ее топ-менеджеров определенные разногласия: Кулибаев и Субханбердин контролируют примерно по 30% акций банка, оставшаяся треть находится под контролем правительства У.Джандосов и менеджмента самого банка (А.Сайденов). То, что последнюю треть акций приобретет именно финансово-банковская группа, сомнений не вызывает. Вопрос заключается лишь в том, кто именно это сделает. Если Субханбердин — то он, несомненно, произведёт слияние “Казкоммерцбанка” и Народного банка, создав тем самым сверхмощный частный банк и выйдя в безусловные лидеры группы.

Если Кулибаев — то при слияние двух банков он становится крупным акционером “Казкома” и сможет более активно и продуктивно влиять на его внутренние дела. Оптимальный вариант для преодоления противоречий, в том числе и будущих, передать остальной пакет третьей стороне — либо Джандосову, либо Сайденову; однако подобный сценарий является маловероятным в силу личных качестве топ-менеджеров.

Объединённые ресурсы группы и, в частности, монополия на переработку и транспортировку углеводородного сырья и телекоммуникации, позволяют ей диктовать свою волю практически всему казахстанскому бизнесу и даже ряду ТНК. Пока этот ресурс используется исключительно для обогащения топ-менеджмента, но его потенциал автоматически выводит группу на крайне высокий уровень политического влияния; как мы уже подчеркивали, этот ресурс группа пока сознательно не использует.

В силу определенной неясности политического будущего в постназарбаевский период цели группы более чем “скромны” — оптимизация структуры управления холдингом, повсеместное закрепление имеющих ресурсов и экспансия в закрытые пока для них сферы — металлургия, идеология и национальная безопасность.

Группа, исходя из собственных стратегических интересов, должна установить и укрепить деловые и политические связи с владельцами цветной металлургии, с американскими и российскими финансово-политическими группировками. Проблемой является создание собственной спецслужбы (эта сфера всецело контролируется Р.Алиевым), но фактически достаточно нейтрализовать возможности финансовой полиции, представляющей наибольшую угрозу для Кулибаева, Субханбердина и Балгимбаева.

В силу финансовых возможностей и контроля над телекоммуникациями не является существенной проблемой и отсутствие собственных электронных СМИ (команда газеты “Время” достаточно мобильна, чтобы обеспечить деятельность одного-двух собственных ТРК, а прочие зависимы от группы в техническом плане).

Таким образом, мы в потенциале имеем сверхсильную олигархическую группу, имеющую все необходимые ресурсы, возможности и желание захватить контроль над всей экономикой республики, а затем и над государственной властью.

Единственное, что можно отнести к явным недостаткам группы, в значительной степени перевешивающей её достоинства, это то, что команду Кулибаева-Субханбердина-Балгимбаева в принципе невозможно отнести к государственникам и патриотам — они представляют собой классический пример грабительского, хищнического и криминального отношения к собственной стране, её ресурсам и народу. Однако именно такой, доведённый до абсолютного цинизма, подход преобладает в действиях группы “нефтяников” и “банкиров” и наиболее перспективен в современном назарбаевском Казахстане…

Что же может произойти, если эти люди смогут взять в свои руки всю полноту власти в Казахстане — власть подразумевает ещё и ответственность за судьбу народа, судьбу государства — но об этих мрачных перспективах говорить пока не хочется.

Следующие аналитические доклады цикла: “Металлургическая группа” и “Силовая группа” будет представлены Вашему вниманию в ближайшее время.

АНАЛИТИКА

11.07.2001

Металлурги. Глава 1.

Происхождение Семьи, частной собственности и государства. Часть 2.

Маленькие разборки в больших частно-государственных ОПГ по-казахски.

Аналитический центр ASIOPA

Приватизация по индивидуальным проектам, проведённая Правительством Казахстана в середине 90-х годов прошлого столетия, создала на политическом и экономическом пространстве Казахстана новую сильную совокупность финансово-промышленных групп, сконцентрировавшихся вокруг предприятий цветной и чёрной металлургии.

К ним, прежде всего, можно отнести группу “Евразийского банка” (“Казхром” и “Алюминий Казахстана“, группу “Glencore International AG” (“Казцинк“) и группу “Samsung-Deutchland” (“Казахмыс“).

1. Группа Евразийского банка

Традиционно считается, что эта группа была создана Александром Машкевичем, Патохом Шодиевым и Алиджаном Ибрагимовым.

Александр Машкевич родился в столице Киргизии (Фрунзе-Бишкек), окончил местный университет, стал дипломированным педагогом, кандидатом наук. Биография Машкевича является наиболее характерным исполнением “Американской мечты“: скромный еврей из бедной семьи стал бизнесменом международной масштаба. С началом перестройки Машкевич подался в кооператоры, занимался организацией платных туалетов. Кооператорские дела свели его с некими, тогда весьма известными господами Беренбаумом и Бернштейном. С Беренбаумом, Машкевич перебрался в Алма-Ату, где работал в коммерческой ассоциации “Невада-Семипалатинск“, созданной под крылом Олжаса Сулейменова для финансирования “социальных программ для граждан, пострадавших от деятельности Семипалатинского полигона“. Ассоциация получила неплохие таможенные и налоговые льготы и Машкевич впервые развернулся, занимаясь организацией левого импорта. Там же он познакомился со своим будущим партнёром, а в то время начальником охраны Беренбаума, узбеком Алиджаном Ибрагимовым и его двоюродным братом Алмазом Ибрагимовым.

В 1992 году его пригласил вернуться на родину Борис Бернштейн, только создавший корпорацию “Сеабеко“. На фоне простых как три рубля киргизов, способных разве что выращивать коноплю на подсобных участках и переименовывать улицы по случаю собственной Независимости, Машкевич и Бернштейн легко и быстро развернулись. Машкевич даже успел позаниматься созданием государственных (!) опийных плантаций для “фармацевтических целей“, правда, был быстро оттеснен афганской и узбекской мафиями, монополизировавшими эту отрасль сельского хозяйства республики.

“Сеабеко” же получила в свое распоряжение целый этаж в Бишкекском Белом доме. Академик Аскар Акаев, волей случая ставший президентом, по свидетельству очевидцев, любил заглянуть на чашку кофе в их офис и послушать проникновенные монологи о скором наполнении госбюджета, финансировании социальных программ, в общем, о будущем кыргызском благоденствии трудами “Сеабеко“.

Идиллия продолжалась недолго. Сначала разгорелся скандал с поставками (точнее, недопоставками) оружия Службе охраны президента, которая до сих пор не получила полностью оплаченных 40 автоматов Beretta и Glok. Затем начался “золотой скандал“, стоивший постов премьер-министру Чынгышеву и вице-президенту Феликсу Кулову (однокласснику Машкевича, между прочим), доверившим Бернштейну “передислокацию золотого запаса” страны.

Машкевич, работавший оператором проекта и лично вывезший неизвестно куда тонну золота, был вынужден уехать в Алма-Ату. Разведав ситуацию, он перебрался в Брюссель, где легко вошел в круг “международных брокеров“, обитавших на территории СНГ (Бернштейн, Лучанский, Леваев, братья Шодиевы, братья Черные, братья Рубены, Сухомлинский-Местечкин, Гайдамак).

Владелец “Trans World Group” Дэвид Рубен родился 14 сентября 1948 года в Бомбее (Индия). Сейчас он живет в Лондоне, где купил в 1993 году дом за 2.5 млн. фунтов стерлингов. Регулярно посещает Монако, Ниццу, Монте-Карло и США. Словом, вполне добропорядочный человек, если не считать его связей с “русской организованной преступностью“, которые, по данным британских спецслужб, осуществляются через Льва Черного (с ним г-н Машкевич, кстати, не раз “кушал плов” в Ташкенте — как он заявил в телеинтервью). “Коммерсант-Ъ” ссылается на данные NCIS (Национальной службы уголовных расследований Великобритании), по сведениям которой Лев Семёнович Черной действительно родился в Узбекистане (Александр Машкевич, таким образом, также оказался искренен, если не считать его более ранних отказов от каких-либо связей и знакомств с TWG и братьями Черными). Лев Черной постоянно проживал в Израиле (г-н Машкевич до сих пор публично не опроверг информацию о том, что он также является гражданином Израиля), а его семья живет в Лондоне. Здесь его семья располагает квартирой стоимостью более 2 млн. фунтов стерлингов и машиной “Мерседес“, зарегистрированной на жену.

В августе 1994 года Машкевич со своими теперь уже постоянными партнёрами Патохом Шодиевым (выпускник МГИМО (японовед) и майор ПГУ КГБ СССР) и Алиджаном Ибрагимовым (представитель узбекских криминальных структур) учредили компанию “Kazakhstan Mineral Resources Corporation” (KMRC) и зарегистрировали её на Британских Виргинских островах; затем KMRC совместно с компанией “Landal C.A.” — дочерним предприятием TWG зарегистрировали на тех же Виргинских островах компании “Ivedon International“, “Japan Chrome Corporation“, “Whiteswan Ltd.“, которые, как прямо указал затем сам Машкевич, были созданы специально под “Казахстанский проект“.

Капиталы, которые Машкевич и К привели в Казахстан, очень сложно назвать легальными или честно заработанными. Бизнес на развалинах СССР, а тем более те его специфические виды (вроде торговли металлами, толлинга и “серой приватизации“), которыми занимались руководители “KMRC“, могли образоваться исключительно криминальным путем. И их появление в Казахстане есть ничто иное, как отмыв незаконно нажитых средств, приносящий к тому же неплохую прибыль.

Компании в конце 1994 — начале 1995 года появились в Казахстане, начав работу ещё с правительством С.Терещенко и продолжив её с А.Кажегельдиным. В правительстве, которое возглавил Акежан Магжанович, пост вице-премьера (затем первого вице-премьера) по промышленности занял Виталий Метте, а Госкомимущество — Сарыбай Калмурзаев.

В конце 1994 года был зарегистрирован “Евразийский банк“, 61% акций которого принадлежало на тот момент АКБ “Залог-банк” (Москва), аффилированного с группой TWG; в феврале 1995 года “Евразийский банк” получил банковскую лицензию в Казахстане. Через банк производились и производятся все финансовые операции “дочек” KMRC и принадлежащих им предприятий.

Действуя в условиях определённой анонимности компании внедрились на казахстанский рынок с удивительной легкостью и быстротой, что объяснялось просто: они без долгих дискуссий соглашались на самые жёсткие условия правительства и тут же вынимали из кармана миллионы долларов. Это впечатляло и вызывало невольное доверие. За 2% от чистой прибыли управляющие согласились расплатиться по куче накопившихся долгов — от пенсионного фонда до зарплаты персоналу. Позже А.Машкевич признал, что эти контракты был убыточны для управляющих компаний, — они понадобились только для того, чтобы застолбить перспективные предприятия. “Иностранцы” взялись продемонстрировать власти свою обязательность, в свою очередь власть обещала им в дальнейшем климат максимального благоприятствования — и в налоговой сфере, и при приватизации отданных в управление объектов.

Хотя контракты заключались на пять лет, через короткий промежуток времени — от нескольких месяцев до года — оффшорам предоставлялось право преимущественного выкупа контрольного пакета акций по сравнительно низкой цене.

Контракт на управление Павлодарским алюминиевым заводом был заключен в декабре 1994 года. Компания “Whiteswan Ltd.” обязалась увеличить объемы производства, привлечь на предприятие льготные кредиты и ликвидировать долги перед рабочими и бюджетом; и с этими обязательствами компания успешно справилась, направив в производство и социальную сферу около 150 млн. долларов. В итоге ни у кого не вызвало возражений решение правительства уже в сентябре 1995 года продать управляющей фирме 51% акций завода за бонус в размере 22 млн. долларов.

В феврале 1995 года правительство передало “Ivedon International” Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение (ССГПО); инвестор обязался за несколько месяцев погасить долги в размере 17 млн. долларов, обеспечить пополнение оборотных средств (ещё 56 млн. долларов) и обеспечить рост производства. Эти обязательства также были выполнены. Генеральным директором ССГПО с сентября 1994 года был экс-мэр Лисаковска Михаил Баженов, депутат парламента.

В феврале 1995 года совладелец KMRC Патох (Фатах) Шодиев стал внештатным советником Акежана Кажегельдина по вопросам “привлечения иностранных инвестиций в промышленность Казахстана“.

В марте-июне 1995 года правительство Кажегельдина-Метте с подачи Машкевича и при полном одобрении всесильного серого кардинала Нуртая Абыкаева по всем правилам военной науки разгромило Национальную акционерную компанию “КРАМДС” и выдавило её отца-основателя и бессменного президента Виктора Тё из Казахстана в далекий Калининград. Одной из причин стало то, что в управление филиала “КРАМДСа” — АО “КРАМДС-Хромит” находились АО “Феррохром” и Донской ГОК.

В мае 1995 года председатель Госкомимущества Сарыбай Калмурзаев подписал контракт с “Japan Chrome Corp.“, по которому фирма получила в управление сразу три крупнейших экспортоориентированных предприятия — Актюбинский завод ферросплавов, Донской ГОК (Хромтау) и Ермаковский (Аксуский) завод ферросплавов.

Аксуский завод ферросплавов — одно из крупнейших предприятий в мире по производству кремнистых и хромистых сплавов, созданное в январе 1968 года. Продукция предприятия получила широкое признание. Ферросплавы поставляются потребителям из стран СНГ — металлургам, химикам, машиностроителям. Значительная часть товарной продукции отгружается в страны Европы, Азии, Америки. В 1968 году Международная торговая палата в Люксембурге отметила качество сплава ФС-45 специальным дипломом. В 1988 году выдала сертификат качества. В 1992 году за качество выпускаемого ферросилиция компания “British Steel” утвердила АЗФ поставщиком категории А. В 1994 году завод получил награду — Бриллиантовую Звезду за высокое качество.

На базе этих предприятий в октябре 1995 года постановлением правительства было создано ОАО “Казхром“.

Сразу после создания “Казхрома” контрольный пакет (52% акций) был продан компании “Japan Chrome Corporation” за бонус в размере 67 млн. долларов. Компанию возглавил бывший замминистра промышленности и торговли Дюсембай Дуйсенов. В 1996 году его сменил “по просьбе” тогдашнего министра энергетики и угольной промышленности Виктора Храпунова брат его постоянного помощника Агзам Баяндаров. С октября 1997 года президентом “Казхрома” является Сатыбалды Ибрагимов, главная заслуга которого в том, что работая в 1960-70-х гг. на “Карметкомбинате” (известно с кем) он получил семь лет за “хищения социалистической собственности“, но так и не сдал одного из подельников. Известный разоблачитель Чимкентской мафии Темиртас Тлевлесов даже назвал С.Ибрагимова “теневым министром металлургии Казахстана“. Эта характеристика кажется довольно сомнительной — “президентский сиделец” оказался в “Казхроме” по просьбе Нурсултана Абишевича, желавшего “дать старику спокойно и безбедно” прожить остаток дней, а также в результате компромисса между Машкевичем и племянником президента Кайратом Сатыпалды, остро конфликтовавших за контроль над конноспортивным бизнесом.

В сентябре 1995 года в собственности “Whiteswan” оказался Павлодарский алюминиевый завод, а в апреле 1996 года — Тургайское и Краснооктябрьское бокситовые управления и АО “Керегетас” (Майкаинский рудник). По “просьбе” управляющих компаний, 9 марта 1996 года постановлением правительства № 287 на базе этих предприятий было создано ОАО “Алюминий Казахстана“. Руководителем компании стал Алмаз Ибрагимов, ещё в декабре 1994 года внедрённый на ПАЗ в качестве генерального директора.

В феврале 1996 года правительство продало управляющей компании “Ivedon International” 50% акций ССГПО, бонус (фактическая плата за акции) составил 49 млн. долларов США. Цена продажи представляется “несколько заниженной“, учитывая, что за один только 1995 год предприятие выплатило налогов на сумму 48 млн. долларов.

Все расчётные и валютные счета указанных компаний были сосредоточены в Евразийском банке, председателем наблюдательного совета которого стал Александр Машкевич, на основании генеральных доверенностей от имени “Ivedon International“, “Japan Chrome Corporation“, “Whiteswan Ltd.” подписывавший все приватизационные договора с правительством Кажегельдина.

В июне 1996 года в Лондоне состоялся деловой форум, посвящённый инвестиционным возможностям Казахстана. Большую роль в его организации и финансировании сыграла TWG. Этой компании отводилась особая роль: именно с ней Казахстану предстояло в процессе масштабной имиджево-пропагандистской акции заключить ещё один “контракт века“, продемонстрировав Европе всю мощь инвестиционного магнетизма нашей экономики.

С казахстанской стороны тон задавал премьер-министр Акежан Кажегельдин. Он подписал в Лондоне четыре протокола намерений с компаниями TWG и Whiteswan Ltd. о строительстве в Павлодарской области двух крупных предприятий — нового глиноземного завода и завода по выпуску первичного алюминия, а также о реконструкции ПАЗа и создании нового бокситового рудника на месторождении “Восточный Аят” в Кустанайской области.

Машкевич, Шодиев и однофамильцы Ибрагимовы стали полноценными владельцами предприятий, производящих 100% алюминия, хрома и окатышей, что составляет около 10% от общереспубликанского объема промышленного производства.

Дружба дружбой, а служба службой. Правительство оказалось не в состоянии посвятить всю свою деятельность группе компаний “Евразийского банка“, даже несмотря на режим наибольшего благоприятствования — требовался свой человек “непосредственно на месте“. Им стал руководитель “Казхрома” Дюсембай Дуйсенов, назначенный в октябре 1996 года заместителем Акежана Кажегельдина по вопросам “реформирования промышленности и энергетики” и создания “национальных компаний“.

В январе 1997 года на Давосском международном форуме состоялась личная встреча Назарбаева с Дэвидом Рубеном. В казахстанской прессе сообщалось, что эта встреча “принесла грандиозный результат — два президента окончательно договорились о реализации в Павлодаре алюминиевого суперпроекта стоимостью более 1 млрд. долларов“.

7 июня 1997 года Дэвид Рубен прилетел в Павлодар. Вместе с Назарбаевым, Кажегельдиным и другими официальными лицами он принял участие в церемонии закладки капсулы с указанием даты строительства электролизного завода по производству первичного алюминия. “Я думаю, мы с вами присутствуем при историческом событии, — заявил тогда Нурсултан Назарбаев. — Это стало возможно с обретением независимости. У меня всегда была мечта — чтобы те металлы, которые мы добываем на территории Казахстана, не только проходили первичную обработку, грязное производство, но и конечный передел, чтобы именно здесь оставалась главная прибыль, а не за рубежом. Думаю, имел значение наш разговор с господином Рубеном, когда мы ударили по рукам и он решительно заявил, что собирается вкладывать деньги, а это ни много ни мало полтора миллиарда долларов. Мы будем ожидать окончания строительства, чтобы разрезать с господином Рубеном ленточку этого завода. Думаю, это произойдёт скоро“. Дэвид Рубен выразил уверенность, что его компании удастся обеспечить капитализацию проекта, в частности — привлечь под него выгодный кредит ЕБРР (позже г-н Машкевич заявил, что ЕБРР категорически отказался предоставлять кредиты под проекты с участием TWG).

“Ещё несколько лет назад предприятия павлодарского Прииртышья были на грани экономического краха, — говорил Даниял Ахметов. — Тогда по инициативе президента республики индустриальные комплексы были переданы иностранным инвесторам. Сегодня можно подвести предварительные итоги: в экономику Казахстана вложено сотни миллионов долларов. Новые управляющие принесли с собой новую культуру производства, новые технологии, новый менеджмент. К нам в область пришли инвесторы, готовые к реализации долгосрочных стратегических задач…“

Весной 1997 года резко обострились противоречия между Кажегельдиным и ближним кругом Назарбаева — Семьёй, в которую стал вхож и Александр Машкевич. На первые роли в правительстве выдвинулся первый вице-премьер и двоюродный племянник Назарбаева Ахметжан Есимов. В сентябре 1997 года Кажегельдина отстранили от работы “по состоянию здоровья“, а в октябре отправили в отставку. Новым премьером стал Нурлан Балгимбаев.

Одновременно обострился конфликт между акционерами “Ivedon International“, “Japan Chrome Corporation“, “Whiteswan Ltd.“, иначе говоря между TWG и KMRC. Машкевич и кампания слишком тесно вошли в ближний круг, обеспечивая верхам “безбедное существование“. На окладах в группе в разное время сидели жёны Максута Нарикбаева и Нуртая Абыкаева, экс-вице-премьер Виталий Метте, брат и пара племянников самого президента. TWG поддержал только Михаил Баженов, впервые в жизни не уловивший mainstream. Мог оказать содействие Кажегельдин, предпочитавший работать с иностранцами “настоящими“, а не с доморощенными. Однако Акежан Магжанович, перебежавший к тому же дорогу группировке Балгимбаева — Гиффена, оказался в отставке. В новое правительство Дуйсенова не взяли — во-первых, его полномочия и статус слишком были нужны Есимову, а во-вторых, патронирование группы окончательно перешло к администрации президента, которую возглавил бывший председатель Госкомимущества Сарыбай Калмурзаев.

Как объявил Машкевич, “используя права корпоративного управляющего, TWG создала систему специальных мер по наращиванию финансовой зависимости управляемых предприятий от её банковских, трейдерских и снабженческих структур. Практически изымались собственные оборотные средства компании, которые возвращались в виде кредитов. В результате погашения выданных кредитов и процентов по ним, компании фактически оказались на грани банкротства (при росте производства) и к середине ноября 1997 года остались практически без запасов сырья, материалов, остатков готовой продукции и денег, после чего TWG отошла от реального управления“.

Пользуясь старыми доверенностями Машкевич и новый руководитель Госкомимущества Максутбек Раханов (креатура Калмурзаева и Нуртая Абыкаева) провели собрания акционеров на всех предприятиях группы, где были устранены менеджеры TWG. Последняя подала в суд, однако после долгих судебных перипетий решением Верховного суда Казахстана от 27 января 1999 года TWG лишена акций “Казхрома“, ССГПО и “Алюминия Казахстана“. Кредитные соглашения и торговые договоры, заключенные между предприятиями и TWG, признаны недействительными. Пакеты акций были разделены пополам между KMRC и TWG, доля которых в связи с решением суда была передана под управление самих предприятий — т.е. фактически под управление менеджмента предприятий, лояльного “Евразийскому банку“.

Нельзя не забывать, что действия Машкевича были согласованы и синхронизированы с действиями таких же “управленцев” и в России (взять того же Дерипаску), что наводит на раздумья о его тесных связях с российской металлической мафией.

В 1998 году активы Машкевича пополнило АО “Казахмарганец“, включённое в структуру Аксуского завода ферросплавов. В настоящее время акции предприятий, входящих в империю Машкевича-Шодиева, сосредоточены в ТОО “Центрально-Азиатская трастовая компания“, частично сменившая KMRC в качестве номинального держателя акций группы.

Помимо “промышленной политики“, Александр Антонович также не оставил своим вниманием и энергетику. Его вклад в эту отрасль мы оставим за пределами настоящего повествования, отослав читателя к истории компании “Tractebel“, министра Храпунова и трёх бельгийских брокеров, иначе называемую “Казахгейт-1” (не путать с “Казахгейтом-2” — историей о дружбе Джеймса Гиффена и Балгимбаева. Хотя Александр Антонович имеет самое непосредственное отношение к приватизации “Казахойлом“, а точнее его топ-менеджментом, Херсонского НПК).

В конце 1998 года в связи с возвращением с “зарубежного лечения” Акежана Кажегельдина и приближением валютно-финансового кризиса на повестку дня встал вопрос о досрочных президентских выборах. Учитывая местную специфику, активисты президентской выборной кампании имели неплохие шансы на благорасположение кандидата № 1 в будущем, причем ближайшем. Естественно, группа Евразийского банка такой возможности не могла упустить.

“Инициативная группа павлодарских металлургов объявила о намерении создать партию, которая станет поддерживать курс президента, отражать и защищать мнения трудящихся, отечественных производителей, вести борьбу с консервативными силами” (из книги Е. Карина “Партийное строительство в транзитном обществе: Гражданская партия Казахстана“, Алматы, АПИ, 2000 г.). Оргкомитет новой партии возглавил вице-президент АО “Алюминий Казахстана” Азат Перуашев, очень “удачно” перешедший несколько месяцев назад на эту работу из структур Марата Тажина, имеющего большие личные интересы в Актюбинской области. 17 ноября 1998 года состоялся учредительный съезд Гражданской партии Казахстана, “основу” которой составили в добровольно-принудительном порядке рабочие, ИТР и менеджмент предприятий, входящих в группу Машкевича. Первым секретарём партии стал политтехнолог и скандалист Азат Перуашев, а на пост второго секретаря выдвинули слегка подзабытого Дюсембая Дуйсенова.

Активисты партии приняли самое активное участие в “выборах” Нурсултана Абишевича на пост президента. А партия, активно набиравшая обороты, по решению Машкевича, согласованному с администрацией президента, стала фактически политическим крылом группы “Евразийского банка“. При мощном финансировании со стороны предприятий группы, действовавший через фонд “Еврофинанс“, Гражданская партия прошла в Парламент, образовала собственную фракцию (руководитель — Р.Мукашев) и активно борется за амнистию капиталов и налоговые льготы для “предприятий цветной металлургии“, при этом жутко обижаясь, когда её называют наймитами Машкевича.

Александр Антонович, помимо Гражданской партии и Федерации конного спорта, соорудил (по примеру Гусинского) ещё и Еврейский конгресс Казахстана, опираясь на который установил тесные связи с Всемирным еврейским конгрессом и еврейской диаспорой в США. С помощью последней он даже организовал визит Назарбаева в США в конце 1999 года — визит, нарушивший внешнеполитический бойкот, в котором Назарбаев оказался после своего очередного “переизбрания” на пост президента.

В настоящее время Машкевич и Ко находятся более чем в привилегированном положении: государственный аппарат, возглавляемый Назарбаевым, более чем лоялен. Тем более, если учесть, что практически все высшие должностные лица — Абыкаев, Есимов, Калмурзаев, Нарикбаев, Раханов, Ахметов, Мусин, Шукеев, Жакиянов — так или иначе имеют свою “личную историю” отношений с Машкевичем.

В начале с.г. перешедший в стан “Евразийского банка” экс-министр Н.Радостовец возглавил “Евразийскую промышленную ассоциацию“, которая направлена на создание собственного промышленно-политического лобби, способного более тесным образом влиять на парламентскую законотворческую деятельность, а также на профсоюзные и предпринимательские организации. Машкевич и Радостовец совместными усилиями сместили президента Конфедерации работодателей М.Уркумбаева и пытаются в ближайшее время провести на это место Д.Дуйсенова. В перспективе этот шаг может стать основой для создания новой, “Промышленной партии” и Машкевич в дополнение ставшей уже одиозной ГПК получит новое политическое крыло.

В сфере средств массовой информации на Машкевича работает популярная ежедневная газета “Экспресс-К” (бывший орган ЦК ЛКСМ Казахстана), еженедельник “Новости недели” — совместный проект с газетой “Московские новости“, а также астанинский таблоид “Азамат Таймс“. Собственным телеканалом обзавестись пока не удалось — уже согласованную покупку КТК отменили под воздействием группы Р.Алиева.

К основным топ-менеджерам группы следует отнести прежде всего её владельцев — Машкевича, Шодиева и Алиджана Ибрагимова (хотя он в последние годы выпал из поля зрения), руководителей предприятий группы — Алмаза Ибрагимова, Валерия Гриненко, Болата Святова, Сатыбалды Ибрагимова, Зауре Заурбекову, Ларису Слабкевич, Абдуазима Рустамбекова, Александра Губерта, руководителей политического крыла — Азата Перуашева, Дюсенбая Дуйсенова, Рахмета Мукашева, Николая Радостовца.

В интересах группы работают первый вице-премьер Даниял Ахметов, руководитель администрации президента Сарыбай Калмурзаев, вице-премьер Имангали Тасмагамбетов, министр сельского хозяйства Ахметжан Есимов, ректор юридической академии Максут Нарикбаев, председатель Верховного суда Кайрат Мами, спикер Мажилиса Жармахан Туякбаев, председатель Госкомимущества Максутбек Раханов, акимы Умирзак Шукеев (Костанай), Аслан Мусин (Актюбинск), Виталий Метте (Восточный Казахстан), Галымжан Жакиянов (Павлодар), зам. руководителя Администрации президента Бауржан Мухамеджанов, зам. генерального прокурора Асхат Даулбаев, зам. управляющего делами президента Ануарбек Аргингазин и множество чиновников рангом меньше. Основным “разводящим” в сложных взаимоотношениях правительства и группы “Евразийского банка” является Нуртай Абыкаев, многолетний помощник президента, а ныне первый замминистра иностранных дел.

Хотя принципиального значения наличие столь большого числа сторонников и лоббистов не имеет — А.Машкевич и П.Шодиев “дружат” с самым влиятельным человеком страны — президентом Н.Назарбаевым.

Ресурсы группы — промышленные предприятия, многомиллионные состояния (как в “Евразийском банке“, так и в оффшорах), собственная Гражданская партия и ее фракция в парламенте, лоббисты позволяют ей спокойно заниматься развитием производства, экспортом продукции и сопутствующим бизнесом.

Наибольшую угрозу может представлять намерение ряда “обиженных” при переделе металлургического пирога — Л.Леваев, всё более стремительно и неуклонно продвигающийся на казахстанский рынок, ряд российских промышленников и энергетиков (от Абрамовича до Чубайса), имеющих собственные немалые интересы в Актюбинской и Павлодарской областях. Из местных — группы Р.Алиева и Т.Кулибаева-Н.Субханбердина.

Если первый намерен в случае прихода к власти однозначно устранить нелояльный “оффшорный капитал” с казахстанского рынка, то вторым достаточно потеснить монополию “Евразийского банка” на управление финансовыми потоками в пользу “Казкоммербанка” и Народного банка.

Немалые проблемы могут возникнуть у гг. Машкевича, Ибрагимова и Шодиева и в связи с не утихающим делом “Казахгейт” — расследованием ряда европейских прокуратур (в частности, бельгийской) вопросов, связанных с отмыванием этой троицей не вполне законных капиталов не вполне легальными способами.

В соответствии с информацией, поступившей из брюссельской городской прокуратуры, эти три “известных казахстанских бизнесмена” были обвинены бельгийским судом в отмывании денег путем приобретения виллы неподалеку от Брюсселя. Жос Колпэн, представитель прокуратуры Брюсселя, сообщил в телефонном интервью, что эти люди приобрели “как мы полагаем, на деньги, имеющие криминальное происхождение, большую виллу в районе Брюсселя“. По его заявлению, вилла находится в районе Ватерлоо.

Как сообщил г-н Колпэн, обвинение в отношении этих лиц было выдвинуто в прошлом месяце и он не знает в отмывании какой суммы они обвиняются. Более подробную информацию, по его словам, он дать не может. В своем письменном заявлении г-н Ибрагимов сообщил, что он и двое других казахстанских граждан “категорически отрицаем и опровергаем обвинение в отмывании денег и все другие возможные обвинения, связанные с нашими действиями. Все наши доходы являются законными и могут быть подвергнуты проверке“.

Похоже, что проблемы этих людей с законом связаны с продолжительными разногласиями г-на Назарбаева с бывшим казахстанским премьер-министром Акежаном Кажегельдиным, — лидером оппозиции, находящимся в добровольном изгнании в Лондоне.

В 1999 году правительство Казахстана сообщило бельгийским властям, что г-н Кажегельдин приобрёл собственность в Бельгии, и попросило провести расследование его финансовых дел. Это положило начало проверкам банковских счетов и оффшорных компаний, которые, как полагают представители американских и бельгийских властей, имеют отношение к бывшим и настоящим высокопоставленным руководителям РК и членам их семей, включая и г-на Назарбаева.

След также привел власти Швейцарии и Бельгии к началу расследования в отношении супруг г-д Машкевича, Шодиева и Ибрагимова. В дополнение к делу об отмывании денег, следователи проверяют перевод этим лицам денежных средств в сумме 55 миллионов долларов (65 миллионов евро) от бельгийской муниципальной компании “Tractebel SA“, сообщает г-н Колпэн.

Жак Ван Хэе, представитель компании “Tractebel“, заявляет, что они оплатили этим людям законные консультативные услуги в сделке, заключенной в 1997 году, когда компания приобретала концессию на газопровод, который позднее также был продан.

АЗИОПА будет продолжать следить за “Евразийским банком” и перипетиями судьбы его владельцев и информировать о них своих читателей.

НОВОСТИ

20.07.2001

Китайса — хоросый хосяин; Казах — непослусный рабосий

Продолжаются вопиющие нарушения прав казахских рабочих

На предприятиях Актюбинской области, находящихся под управлением китайских инвесторов, продолжают нарушаться права казахстанских рабочих. С жалобой на действия руководства Китайской нефтяной инженерно-строительной группы и компании “Великая стена” в прокуратуру обратились около 20 казахстанских строителей.

Китайские бизнесмены нарушают права казахстанских рабочих. Это выяснилось в ходе прокурорской проверки на предприятиях Актюбинской области, владельцами которых является китайские предприниматели. Из-за страха увольнения рабочие не смогли говорить открыто перед телекамерами. Сотрудники прокуратуры выявили, что в Китайской строительной группе около ста человек — подданных Поднебесной империи — работают нелегально. Также без каких-либо контрактов работают еще сорок казахстанцев. И именно они могут быть уволены в любое время. Кроме того, за один и тот же объём работы китайские строители получают в несколько раз больше, чем местные специалисты.

По мнению сотрудников прокуратуры, не соблюдаются и другие нормы трудового законодательства. По словам Ербола Айтекенова, сотрудника прокуратуры Актюбинской области, казахстанские рабочие получают гораздо меньше, чем китайские строители. Они не получали положенную надбавку за вредные условия труда, не получали отпуска, им недоплачивали за работу в выходные дни. Руководство Китайской строительной компании пока воздерживается от комментариев. Оно ждет завершения прокурорской проверки.

Китайские бизнесмены говорят, что плохо знают казахстанское трудовое законодательство, хотя незнание законов не освобождает от ответственности. Между тем, рабочие компании “Великая стена” решили отстаивать свои права давно проверенным способом. Здесь создан профсоюзный комитет. Уже решён вопрос об оплате труда, согласно тарифной сетке. Возможно, теперь китайские и казахстанские строители будут уравнены в своих правах.

НОВОСТИ

22.07.2001

Рано мазать нефтью морды

“Кюрдаши“-“Араз“-“Кирган” — не дала ожидаемых результатов

Caspian news agency передает: Вторая разведочная скважина, пробуренная Операционной компанией Agiр Azerbaijan B.V. на контрактной площади морских месторождений “Кюрдаши“-“Араз“-“Кирган” не дала ожидаемых результатов.

Как сообщили CNA в Agiр Azerbaijan B.V., в ходе буровых работ не были найдены коммерчески извлекаемые запасы углеводородов. В настоящее время компания ведёт заключительные работы по ликвидации скважины. Это уже вторая неудачная попытка этой операционной компании найти на блоке коммерчески привлекательные запасы углеводородов. Ранее разведочное бурение проводилось на структуре “Араз“. Проектная глубина последней скважины составляла более 4 тыс. метров.

Рабочая программа контракта типа PSA, заключенного с компанией, предусматривает бурение на контрактном блоке минимум трёх скважин. 26 июля акционеры компании Agiр Azerbaijan B.V. проведут очередное заседание, в ходе которого будет рассмотрена целесообразность бурения третьей оценочной скважины на контрактной площади. При отказе от бурения операционной компании придется выплатить азербайджанской стороне сумму, равную стоимости бурения скважины.

Напомним, что акционерами Agiр Azerbaijan B.V. являются Agiр (оператор) — 25%, Mitsui — 15%, TРAO — 5%, Reрsol — 5% и Госнефтекомпания Азербайджана, за которой закреплено 50% долевого участия в проекте.

Likes(0)Dislikes(0)