Александр Лапин. “Горький урок”

10 января 1987 года в газете “Комсомольская правда” была опубликована шовинистическая статья с громким названием “Горький урок“. Её автором является русский националист Александр Лапин, который испытывает зоологическую ненависть к казахскому народу, несмотря на то, что он долгое время жил в Казахстане и не понаслышке знает о радушии и гостеприимстве казахов. Стихийное выступление казахской молодёжи против шовинистической кадровой политики Центра Лапин пытался изобразить как реакцию антиперестроечных сил. Коренное население республики в то время, как правило, не допускалось к проживанию в крупных городах. Престижные профессии, вроде космонавта или дипломата, были труднодостижимой мечтой для аборигена. Но фантастически наглый Лапин смеет утверждать, что бесправные по большей части казахи притесняли представителей других национальностей, приехавших в Казахстан в качестве зеков и гастарбайтеров.

НИКОГДА, наверное, не звонил так часто телефон у меня в корпункте, как в эти дни. Друзья из Москвы, родные с Кавказа, знакомые из Сибири интересуются подробностями событий в Алма-Ате, спрашивают, как это могло произойти?

Что можно ответить сегодня, по прошествии некоторого времени, когда яснее становится подоплёка выступления националистически настроенной молодёжи в декабре? Можно с уверенностью сказать одно: корни случившегося прежде всего в серьезных упущениях в идеологической работе среди молодежи, в ослаблении патриотического, интернационального воспитания.

В последние годы в республике получили распространение необъективные оценки достигнутых успехов. Хорошо жилось тем, кто имел крепкие родственные связи, занимал посты не по заслугам, взяточникам, людям, просто нечистым на руку. Их мало интересовало, что в республике отстаёт животноводство, качество продукции, выпускаемой на предприятиях, падает, жильё строится медленнее, чем растёт очередь на него. Лично у них всё было в порядке.

Но вот в декабре 1986 года состоялся пленум ЦК Компартии Казахстана. С его решениями люди, ждавшие перемен, связывали свои надежды. Но неуютно почувствовали себя те, кто привык жить по-старому, а о перестройке лишь красиво говорил, те, кто попирал принципы нашей морали, но в своё время ушел от наказания. Они почувствовали, что почва под ногами заколебалась. Открыто выступить против веления времени было невозможно. И тогда был избран другой лозунг — националистический. Так получилось, что демагогией об ущемлённом национальном достоинстве удалось поднять часть молодежи, которая в силу недостаточного жизненного и политического опыта, неискушённости стала слепым орудием подстрекателей.

Такова, на мой взгляд, и на взгляд многих, с кем довелось в эти дни встречаться, подоплёка случившегося.

СТУДЕНТ первого курса Алма-Атинского архитектурно-строительного института Сандибек Зинавдинов в тот день поднялся с кровати в пять утра. Быстро оделся и, выскользнув через чёрный ход из общежития, прямиком направился к автобусной остановке, где уже поджидали его дружки.

В темноте у стадиона колыхалась тёмная возбуждённая толпа людей. Раздавались крики: «На площадь!».

Сандибек уже собрался юркнуть в салон «Икаруса», направлявшегося к площади, когда его кто-то окликнул. К нему быстро подходили комсорг из их института Галымбек Токтогулов и ещё один, незнакомый парень.

— Сандибек! Ты куда? Ведь потом будешь раскаиваться! — крикнул ему комсорг.

— Неужели ты пойдёшь вместе с этими? Может хватит драк! — добавил незнакомец.
— А ты кто такой? Чего здесь агитируешь! — дохнул из толпы перегаром вооружённый дубинкой плотный парень с недобрым прищуром чёрных глаз. — Мы тебя не знаем. Уходи отсюда!
— Я секретарь Алатауского райкома комсомола Кирим Койшибаев. Раньше был секретарём комитета комсомола вашего института.

В ответ закричали:
— Сандибек, не слушай их! Пошли с нами! Может, поддать им, а, ребята!
Ни доказательства, ни уговоры не действовали. Авторитет вожаков и подстрекателей оказался сильнее. Автобус тронулся, скоро скрылся в темноте.

Сандибек, правда, вместе с погромщиками на площадь не поехал. Удержали дружинники института.

Немало студентов все-таки оказалось среди тех, кто бесчинствовал на улицах города. Об этом свидетельствуют протоколы, поступившие в институты из милиции. Перечислить все «художества», описанные в них, не просто: поджоги автомашин, избиение ни в чем не повинных людей, битьё стекол в автобусах, хулиганство…

Факты подтверждают — события начинались не стихийно. Вот, например, что рассказывает студент юридического факультета КазГУ Ескендир Гаипов:
— В ночь на 17 декабря мы дежурили в студенческом городке университета. Подбегает сокурсник: «Там на машине приехали, побывали уже в двух общежитиях, призывают ребят идти на площадь с националистическими лозунгами». Действительно, смотрим, стоит светлая «Волга», судя по серии, — частная, а пассажиры направляются к общежитию. Но как увидели наши повязки дружинников, тут же развернулись, бегом в машину и уехали.

Таких трусливых подстрекателей было немало. Часть студентов поддалась их агитации.

…Собравшиеся на площади к вечеру стали вести себя более агрессивно. В безоружных дружинников, милиционеров бросали куски мрамора, отколотого от облицовки ближайших домов. У возбуждённых алкоголем и наркотиками молодых людей появились в руках палки, железные прутья, бутылки. С ними они нападали на дружинников и работников правоохранительных органов, которые выдержанно и спокойно пытались урезонить разгулявшихся молодчиков. В результате этих нападений несколько милиционеров и дружинников были госпитализированы.

— Мы делали всё возможное, чтобы учащиеся мирно разошлись по домам, — говорит прокурор Казахской ССР Г.Б. Елемисов. — Я сам неоднократно выступал перед ними. Предупреждал, что они нарушают общественный порядок. Официально предостерегал их, указывал на противозаконный характер действий. Выступили и работники горкома партии, комсомола, органов внутренних дел. Однако возбуждённая толпа не реагировала на наши призывы. Сейчас злопыхатели и клеветники распускают разные слухи о жестокости милиции. Я на это могу сказать одно: в те трудные дни работники правоохранительных органов проявили максимально возможную сдержанность.

Выступала перед собравшимися на площади секретарь ЦК комсомола Казахстана Бырганым Айтимова. Вели работу прямо в толпе комсомольские работники Жунисбек Султанмуратов, Мади Нусупбаев, Нурсеит Беспаев, Адил Ибраев и другие. Но, несмотря на все усилия, добиться удавалось немногого.

Как же случилось, что голос активистов, громко звучавший с трибун слётов и совещаний, был на этот раз не услышан частью молодежи?

Своеобразный, но, по-моему, точный ответ на это дал седой полковник, стоявший со своим отрядом в оцеплении. Когда к нему обратились комсомольские работники с просьбой разрешить им выступить перед бушующей рядом с цепью милиционеров толпой, он отрицательно качнул головой и устало произнёс:
— Раньше надо было говорить! Раньше!
Конечно, проще всего сейчас обвинить во всем случившемся комсомольских работников, мало внимания уделявших студенческой молодёжи. Но это будет не полная правда.

НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЕ взгляды у части молодежи появились не вчера. Они прорастали у всех на виду, так же, как растёт сорная трава, если её вовремя не выпалывать.

Несколько лет назад среди старшеклассников некоторых алма-атинских школ появились неформальные объединения. Нет, не ребят, увлекающихся рок-музыкой или брейком. Собираясь вместе, они обсуждали не проблемы науки или новые веяния моды. Решали в основном, как расправиться с непонравившимся одноклассником или соседом по двору.

Вечерами в тёмных подъездах и углах участники этих групп нападали на людей, били ни в чём не повинных прохожих. И не просто били, а глумились над жертвами, всячески унижали их достоинство.

Но никаких дел на участников этих групп милиция не заводила. Посчитали, что это просто шалости молодежи. Погрозили хулиганам пальчиком и отпустили.

— Мы собирались писать об этом, — рассказали мне в редакции республиканской молодёжной газеты «Ленинская смена». — Но тему эту сочли тогда неактуальной. А ведь многие ребята из тех групп стали студентами, приняли участие в недавних беспорядках.

Не обращали до поры до времени в столице Казахстана внимания и на то, что в вузах и техникумах города подавляющая часть учащихся — коренной национальности, хотя в республике живут люди более ста наций и народностей. Мелочью считалось, что студенты в общежитиях расселяются по национальному признаку.

В разговоре со мной декан юридического факультета госуниверситета А.С. Стамкулов настаивал, что в известных событиях участвовало очень немного студентов-юристов. «Считаем, что про наш факультет распускают ложную информацию…», — говорил он. Декану очень хотелось выдать желаемое за действительное. Факты свидетельствуют об обратном.

Я внимательно изучил дела всех студентов юридического факультета Казахского госуниверситета, исключённых из комсомола. Выявилась следующая картина. Во-первых, подавляющее большинство из них родились и выросли в южных областях республики, в маленьких селах и поселках, где население в основном по составу однородно. Большая часть закончила национальную школу на казахском языке. Слабо владеют русским. Учились посредственно.

Многие недолго работали на производстве или служили в армии. Подобный подбор характерен и для факультета журналистики КазГУ.

Ростки националистических настроений среди части молодежи демонстративно не замечались, не получали должного и своевременного отпора.

А воспитание интернационализма, говоря словами В. И. Ленина, не есть что-то вроде праздничной прогулки по садам интернационалистической словесности.

В ТАКОЙ обстановке и комсомольская работа оценивалась по формальным показателям. Катились по накатанной колее собрания и заседания, фестивали и слёты. Не задевая чувств и мыслей значительной части молодежи, проходили отчётно-выборные конференции. По форме изменения, конечно, были. Вносились в залы микрофоны, без бумажки говорили ораторы. А по сути? Менялось ли положение в конкретных делах?

Несколько лет назад ЦК ЛКСМ республики выступил с инициативой «Овцеводство — дело рук молодых». Казалось бы, такая работа предполагает развитие и создание новых комсомольско-молодежных коллективов, переход на хозрасчёт. Но новая инициатива оказалась мертворождённой. Численность комсомольско-молодёжных бригад не только не растёт, но и неуклонно сокращается. Только за последний год распались 103 такие бригады.

Взял комсомол республики шефство и над качеством выпускаемых промышленностью детских товаров. Ещё в 1984 году разработали комплексную программу. Только вот товаров для ребятишек так и не прибавилось. Да и качество имеющихся оставляет желать лучшего.

Или, скажем, объявили в Казпединституте об очередном субботнике и послали 20 студенток в Алма-Атинский горком комсомола… мыть полы.

Конечно, в такой атмосфере тишины и благодушия не было и речи о работе конкретно с каждым студентом. Так что не случись в Алма-Ате драматических событий, вряд ли бы комсомольские работники пошли в аудитории и на улицы говорить с молодёжью об острых и наболевших проблемах. И не встретились бы тогда секретарь райкома и рядовой комсомолец Сандибек Зинавдинов.

На встрече в ЦК ЛКСМ республики член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС М.С. Соломенцев отметил, что работа со студенчеством была практически пущена на самотёк. А реализация постановления ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении партийного руководства комсомолом и повышении его роли в коммунистическом воспитании молодежи» практически свелась к обсуждению этого документа. Прозвучали горькие, но справедливые слова, что в декабрьские дни среди комсомольских работников не нашлось лидеров, за которыми пошла бы молодежь.

События в Алма-Ате стали ещё и проверкой на преданность нашим идеалам. Преданные идеям интернационализма, дружбы народов однозначно определили своё место. Многие работники ЦК ЛКСМ Казахстана, рабочие, пропагандисты, комсомольский актив сразу после начала событий вышли на улицы города вести пропагандистскую и разъяснительную работу. Ну, а остальные комсомольские работники? Ведь их в Алма-Ате несколько сот человек. Намного больше, чем студентов, первоначально собравшихся на площади. Где были они? Увы, кое-кто отошёл в сторону. А были и просто носившие личину активистов. Их немного. Но умолчать о них, значит, покривить душою. Вот, например, персональное дело комсомольского секретаря первого курса физического факультета КазГУ Рахметова Курмангазы Абденулы. Он отличился тем, что «подбивал студентов на выступления, провоцировал драки».

Рассказали мне и о таком случае. Два дня человек дебоширил на улицах города, а на третий надел повязку дружинника…

А секретарь комитета комсомола английского факультета пединститута иностранных языков Майра Куандыкова обвинила в предательстве интересов родного факультета тех студентов, кто твердо заявил о подлинном лице сокурсников, участвовавших в событиях, теперь пытающихся спрятаться.

В Алма-Ате мы узнали подлинную цену инерции, негодных, устаревших подходов. И сегодня все комсомольские работники отказались от прежних методов общения с молодежью.
— Мы только сейчас поняли, что значит по-настоящему работать с массами, — честно признался один из руководителей комсомола республики.

Вторая встреча Сандибека Зинавдинова и секретаря райкома Кирима Койшибаева все-таки состоялась. На этот раз в студенческой аудитории. При разборе персонального дела.

Трудный это был разговор. Для обоих. Немало горьких истин выслушал в тот день Сандибек. По-новому пришлось осмыслить ему многие, давно ставшие привычными факты. И то, что стипендию выплачивает рабочий коллектив, где трудятся люди всех национальностей. И то, что живёт он в общежитии, построенном интернациональной бригадой…

Трудные вопросы задала студенческая аудитория и секретарю. И о том, почему принимают в комсомол всех подряд?

И отчего комсомольские руководители столь редкие гости у студентов? И кому нужно, чтобы их величали по имени-отчеству?

Много вопросов накопилось у людей друг к другу. За одну встречу на все не ответить. А жизнь подбрасывает новые.

 …Прошло время. Жизнь вернулась к нормальному ритму.

Передо мной очередное постановление Алма-Атинского горкома комсомола. В который уж раз вчитываясь в гладкие, обтекаемые строки, требующие «усилить», «укрепить», «проводить», я пытаюсь найти ответы на вопросы, мучающие всех нас: встретятся ли ещё раз секретарь и студент? Пойдёт ли жизнь комсомольских организаций Алма-Аты по новому руслу?

Сейчас, когда обстановка в столице Казахстана нормализовалась, когда выходка националистических элементов получила достойный отпор, вызвала всеобщее возмущение трудящихся, молодёжи республики, важно принципиально оценить уроки событий, сделать всё, чтобы не было возврата к прошлому.

Жить и работать по-старому нельзя!

А. ЛАПИН, наш корр.
Алма-Ата,
«Комсомольская правда»,
10 января 1987 года

Likes(0)Dislikes(0)